I. Первыми в литературе интерес к фольклору проявляют романтики.
— Именно в их произведениях историческая тема начинает занимать важнейшее место. Не удовлетворяясь действительностью, романтики в прошлом ищут необычную обстановку, романтических героев, людей-богатырей.
— Кроме того, внимание к народному творчеству связано с характерными для романтиков представлениями о неповторимости духовной жизни каждого народа, стремлением найти в фольклоре национальную идею.
Таким образом, фольклор соотносится с определенным творческим методом — романтизмом.
II. В раннем творчестве Пушкина практически нет фольклорных мотивов. Впервые они появляются в поэме «Руслан и Людмила», написанной в 1820 году.
— В этом произведении ощущается влияние Жуковского. Однако здесь Пушкин и полемизирует с ним, с его поэмой-балладой «Двенадцать спящих дев».
Поэзии чудесный гений,
Певец таинственных видений,
Любви, мечтаний и чертей,
Могил и рая верный житель
И музы ветреной моей
Наперсник, пестун и хранитель!
Прости мне, северный Орфей,
Что в повести моей забавной
Теперь вослед тебе лечу
И лиру музы своенравной
Во лжи прелестной обличу.
(Песнь четвертая)
Пушкин сначала пересказывает содержание поэмы Жуковского, а затем пародирует его, исключает элементы мистики.
— Основные элементы фольклора в «Руслане и Людмиле»:
1. Композиционные.
— Запев:
У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом.
— Концовка:
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.
2. Сказочные образы: шапка-невидимка, живая и мертвая вода и т. д.
3. Магические числа: 3, 12.
Изменник, ведьмой ободренной,
Герою в грудь рукой презренной
Вонзает трижды хлад ну сталь...
В унынье, с пасмурным челом,
За шумным, свадебным столом
Сидят три витязя младые...
Три девы, красоты чудесной,
В одежде легкой и прелестной
Княжне явились, подошли
И поклонились до земли.
Два дня колдун героя носит,
На третий он пощады просит...
Двенадцать дев меня любили:
Я для нее покинул их.
4. Постоянные эпитеты:
удалая рать, светлый терем, чистое поле, конь ретивый и т. д.
5. Архаическая лексика и грамматические формы:
позлащеный бор, ветр, брада, гридница высокая, глас, десница.
— Склоняются краткие прилагательные, что во времена Пушкина уже воспринималось как архаизм: на смертну сечу, сквозь вечну зелень, на широку грудь и т. д.
6. Образный параллелизм; мир человека и мир природы даны в сопоставлении.
Фарлаф, узнавши глас Рогдая,
Со страха скорчась, обмирал,
И, верной смерти ожидая,
Коня еще быстрее гнал.
Так точно заяц торопливый,
Прижавши уши боязливо,
По кочкам, полем, сквозь леса
Скачками мчится ото пса.
7. Синтаксический параллелизм и анафоры — средства, приближающие синтаксис и интонации поэмы к фольклорным:
Летят над мрачными лесами,
Летят над дикими горами,
Летят над бездною морской...
И стал над рыцарем старик,
И вспрыснул мертвою водою,
И раны засияли вмиг,
И труп чудесной красотою Яроцвел...
III. Фольклор в «Сказках» Пушкина.
Сказки писались в Царском Селе и в Петербурге в начале 30-х годов («Сказка о попе и о работнике его Балде», «Сказка о медведихе», «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях», «Сказка о золотом петушке»).
— Сказки нельзя назвать романтическими произведениями. Фольклор определяет здесь не только форму, но и содержание. Сюжет может быть целиком придуман Пушкиным, а может быть частично заимствован из народных сказок.
— Элементы фольклора в сказках.
1. Композиция:
зачин:
Жил-был поп,
Толоконный лоб.
(«Сказка о попе...»)
Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
(«Сказка о золотом петушке»)
концовка:
Я там был, мед, пиво пил,
Да усы лишь обмочил.
(«Сказка о мертвой царевне...»)
присказки:
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.
(«Сказка о золотом петушке»)
2. Синтаксический параллелизм.
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут,
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет...
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит...
(«Сказка о царе Салтане»)
3. Образный параллелизм:
И царица над ребенком,
Как орлица над орленком...
(«Сказка о царе Салтане»)
4. Основное средство поэтической выразительности — олицетворение. Обращение к неживым предметам как к живым существам:
Свет мой, зеркальце! скажи
Да всю правду доложи...
Свет наш солнышко!..
Не видало ль где на свете
Ты царевны молодой?
Месяц, месяц, мой дружок,
Позолоченный рожок!
Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе.
(«Сказка о мертвой царевне...»)
5. Повторы, повторяющиеся эпизоды:
В «Сказке о царе Салтане» рассказ о белке повторяется 6 раз, о богатырях — 4 раза. В «Сказке о мертвой царевне» разговор с зеркальцем — 5 раз.
6. Двойные названия:
голубушки-сестрицы, море-океан, лебедь-птица, грусть-тоска, гости-господа и т. д.
7. Литоты и гиперболы:
Тут он в точку уменьшился,
Комаром оборотился...
(«Сказка о царе Салтане»)
Ест за четверых, работает за семерых...
(«Сказка о попе и о работнике его Балде»)
8. Магические цифры: 3, 7, 12.
В третий раз закинул он невод...
(«Сказка о рыбаке и рыбке»)
Входят семь богатырей,
Семь румяных усачей.
(«Сказка о мертвой царевне»)
Ср. в балладе:
Взошли двенадцать молодцов,
И с ними голубица
Красавица—девица.
(«Жених»)
9. Анафоры:
Приходила ласточка — дворяночка,
Приходила белочка — княгинечка,
Приходила лисица — подьячиха,
Подьячиха — казначеиха...
(«Сказка о медведихе»)
10. Инверсия1.
Лишь вступил на двор широкий —
Что ж? под елкою высокой,
Видит, белочка при всех
Золотой грызет орех...
(«Сказка о царе Салтане»)
Раз царевна молодая...
Между тем царица злая...
Ой вы, молодцы честные...
IV. Песни.
1. «Песни о Стеньке Разине» (1826).
— Стих тонический2, стилизован под фольклорный, т. е. основан на одинаковом количестве ударений в строке. Он близок по звучанию к сказовому стиху. Расположение ударений в строке произвольное, рифмы нет — белый стих. Пушкин очень интересовался народными историческими песнями. При работе над «Историей Пугачева» он собирал казацкий фольклор.
1 Инверсия — нарушение обычного для данного языка (прямого) порядка слов. Так, определение в русском языке обычно ставится перед определяемым словом, если же оно оказывается после главного слова, то можно говорить об инверсии.
2 Тонический стих основан на равном количестве ударных слогов в стихотворной строчке. Расположение же этих слогов относительно безударных несущественно.
— Элементы фольклора в песнях:
1) Отрицательный параллелизм, отрицательные сравнения:
Что не конский топ, не людская молвь,
Не труба трубача с поля слышится,
А погодушка свищет, гудит,
Свищет, гудит, заливается.
(3)
2) Синтаксический параллелизм:
Стал воевода
Требовать подарков...
Стал воевода требовать шубы.
(2)
3) Повторение самостоятельных слов и предлогов:
Ты садись на ладьи свои скорые,
Распусти паруса полотняные,
Побеги по морю по синему.
(3)
На корме сидит сам хозяин,
Сам хозяин, грозен Стенька Разин...
(і)
4) Двойные названия:
Волга-река
Астрахань-город
5) Постоянные эпитеты:
красная девица
разбойник лихой
молодец удалой
6) Инверсия:
Как по Волге-реке, по широкой,
Выплывала востроносая лодка,
Как на лодке гребцы удалые,
Казаки, ребята молодые.
(1)
7) Можно отметить традиционные элементы былин и песен, рассказывавшихся под гусли нараспев:
«Ой ты гой еси, Волга, мать родная!»
(1)
2. «Песни западных славян» (1834).
— Из истории создания: «Песни...» — это авторский перевод оригинальных песен французского писателя Проспера Мериме (1803-1870). Мериме — великий мистификатор. Сначала он написал сборник пьес и выдал его за сочинение вымышленной актрисы Клары Газуль, затем написал «Песни западных славян» и выдал их за подлинные памятники славянской культуры. Пушкин не знал, что переводит Мериме, и попытался воссоздать в своих песнях поэтику и образность славянских песен.
— Основные элементы:
1) Отрицательный параллелизм:
Не два волка в овраге грызутся,
Отец с сыном в пещере бранятся.
(«Песня о Георгии Черном»)
Не сова воет в Ключе-граде,
Не луна Ключ-город озаряет,
В церкви божией гремят барабаны...
(«Видение короля»)
2) Синтаксический параллелизм:
Но никто барабанов не слышит,
Никто света в церкви божией не видит...
(«Видение короля»)
3) Двойные названия:
Ключ-город собаки-бусурманы.
4) Повторы:
Вы копайте мне могилу
Во поле, поле широком.
(«Соловей»)
158
5) Анафоры:
Али я тебя не холю?
Али ешь овса не вволю?
Али сбруя не красна?
(«Конь»)
6) Постоянные эпитеты:
конь вороной красна девица студеная вода
7) Склонение кратких прилагательных:
...она чует беду неминучу
V. Элементы фольклора в «Евгении Онегине».
1. Вставные элементы:
а) песня девушек в главе третьей:
(Наказ, основанный на том,
Чтоб барской ягоды тайком
Уста лукавые не ели
И пеньем были заняты:
Затея сельской остроты!)
Девицы, красавицы,
Душеньки, подруженьки,
Разыграйтесь, девицы,
Разгуляйтесь, милые!
б) сон Татьяны, в котором появляются фольклорные образы:
Сидят чудовища кругом:
Один в рогах с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордый,
Туг карла с хвостиком, а вот
Полужуравль и полукот.
— Фольклорные элементы сопутствуют образу Татьяны.
— Они играют композиционную роль, т. е. появляются перед переломными моментами повествования: песня девушек — перед объяснением Татьяны с Онегиным, сон — перед именинами и дуэлью.
2. Описание народных примет и гаданий (глава четвертая):
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце мыл...
(к гостям)
«падучая звезда»
(нужно загадать желание)
Когда случалось где-нибудь
Ей встретить черного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал дорогу ей,
Не зная, что начать от страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.
Описание народных гаданий и примет связано с патриархальным бытом Лариных (см. «Дворянство в «Евгении Онегине» — провинциальное дворянство).
3. Можно сравнить сцену гадания из баллады Жуковского «Светлана» и аналогичную сцену из «Евгения Онегина» Пушкина.
|
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»: Татьяна любопытным взором На воск потопленный глядит... Из блюда, полного водою, Выходят кольцы чередою; И вынулось колечко ей Под песенку старинных дней. |
«СВЕТЛАНА»: Ярый воск топили; В чашу с чистою водой Клали перстень золотой, Серьги изумрудны; Расстилали белый плат И над чашей пели в лад Песенки подблюдны. |
— Есть и текстовые переклички:
|
Татьяна, по совету няни Сбираясь ночью ворожить, Тихонько приказала в бане На два прибора стол накрыть; Но стало страшно вдруг Татьяне И я — при мысли о Светлане Мне стало страшно — так и быть... С Татьяной нам не ворожить. |
Вот в светлице стол накрыт Белой пеленою; И на том столе стоит Зеркало с свечою... |
— В отличие от Жуковского, в произведениях Пушкина, связанных с фольклором, нет мистического и ужасного (см. разбор баллады «Светлана»).
VI. Элементы фольклора есть и в прозаических произведениях Пушкина, например в «Капитанской дочке».
1. В повести встречаются эпиграфы двух видов: фольклорные и эпиграфы из литературы XVIII века.
— Фольклорные эпиграфы в основном относятся к тем главам, содержание которых связано с образом Пугачева, с народным восстанием.
— Общий ко всему произведению эпиграф — пословица:
Береги честь смолоду.
Это лейтмотив всей повести. Подробно см. «Эпиграфы в «Капитанской дочке».
2. В самом сюжете произведения прослеживается влияние фольклора. Можно сравнить Гринева и Иванушку-дурачка из народной сказки: Гринев — недоросль, он уходит из родного дома, находит себе невесту, с ними происходят различные приключения, в конце концов он получает невесту из царских рук (см. подробно «Повторение»: «Элементы сказки в «Капитанской дочке»).
3. Фольклорные элементы помогают также полнее охарактеризовать тот или иной персонаж.
— Например, фольклорные мотивы связаны с образом Маши Мироновой, патриархальностью ее жизни и воспитания (см. «Эпиграфы в «Капитанской дочке»).
— Народность образа Пугачева тоже подтверждается обращением к фольклору:
а) В, речи его постоянно встречаются пословицы и поговорки (см. «Образ Пугачева и средства его раскрытия»);
б) Сказка старой калмычки об орле и вороне объясняет жизненную позицию самозванца и создает вокруг него романтический и, в общем, трагический ореол (см. «Образ Пугачева и средства его раскрытия»):
в) Разбойничья песня «Не шуми, мати зеленая дубровушка», с одной стороны, помогает увидеть, насколько органично Пугачеву все народное, с другой — пророчит ему скорую гибель.
Образ Пугачева дан Пушкиным в рамках концепции русского национального характера, поэтому обращение к фольклору как средству раскрытия образа закономерно (см. «Образ Пугачева и средства его раскрытия»).