I. В. Г. Белинский назвал роман Пушкина «энциклопедией русской жизни»:
Прежде всего в «Онегине» мы видим поэтически воспроизведенную картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития.
Наша поэзия... должна искать для себя материалов почти исключительно в том классе, который, по своему образу жизни и обычаям, представляет более развития и неравномерного движения.
(«Сочинения Александра Пушкина. Статья восьмая»)
В связи с этим традиционным определением Белинского М. М. Бахтин дает современное понимание энциклопедизма Пушкина:
И это не немая вещно-бытовая энциклопедия. Русская жизнь говорит здесь всеми своими голосами, всеми языками и стилями эпохи.
(«Из предыстории романного слова»)
II. В своем романе Пушкин изобразил дворянское общество 20-х годов XIX века, причем детально показана как жизнь провинциального дворянства, так и жизнь столичного общества (петербургского и московского).
1. ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ ДВОРЯНЕ.
1) В изображении провинции Пушкин следует за Фонвизиным, дает представление о персонажах с помощью фамилий фонвизинских героев. Здесь как будто царствует прошлый век и минувшая литературная эпоха с ее «говорящими фамилиями»:
Гости на балу:
С своей супругою дородной
Приехал толстый Пустяков;
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков;
Скотинины, чета седая,
С детьми всех возрастов, считая
От тридцати до двух годов;
Уездный франтик Петушков,
Мой брат двоюродный Буянов...
И отставной советник Флянов,
Тяжелый сплетник, старый плут,
Обжора, взяточник и шут.
Перечисление гостей на именинах Татьяны содержит очевидные реминисценции: чета Скотининых и Гвоздин напоминают о персонажах комедии Фонвизина; Буянов — главный герой поэмы В. Л. Пушкина «Опасный сосед» (1811). Пушкин называет Буянова двоюродным братом, так как считает его детищем своего дяди.
2) Основная черта провинциального дворянства — патриархальность, верность старине:
Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины;
У них на масленице жирной
Водились русские блины;
Два раза в год они говели;
Любили круглые качели,
Подблюдны песни, хоровод...
Явились; им расточены
Порой тяжелые услуги
Гостеприимной старины.
Обряд старинный угощенья:
Несут на блюдечках варенья,
На столик ставят вощаной
Кувшин с брусничною водой.
— Во взаимоотношениях с соседями сохранились черты екатерининской эпохи:
И за столом у них гостям
Носили блюды по чинам.
3) Жизнь в провинции течет размеренно, однообразно:
Он в том покое поселился,
Где деревенский старожил
Лет сорок с ключницей бранился,
В окно смотрел и мух давил.
В то же время провинциальная жизнь не лишена определенного практического смысла:
Она езжала по работам,
Солила на зиму грибы,
Вела расходы, брила лбы,
Ходила в баню по субботам...
(о матери Татьяны)
4) Деревенские развлечения — охота, гости.
Их разговор благоразумный
О сенокосе, о вине,
О псарне, о своей родне...
Среди прочих провинциальных развлечений особое место занимает бал, причем новейшие веяния еще не проникли в глубинку — даже в исполнении танцев здесь господствует традиция:
'Но в городах, по деревням
Еще мазурка сохранила
Первоначальные красы:
Припрыжки, каблуки, усы
Все те же: их не изменила
Лихая мода, наш тиран,
Недуг новейших россиян.
5) Чтение:
— женщины читают в основном сентиментальные романы.
Жена ж его была сама
От Ричардсона без ума.
(о матери Татьяны)
Ей рано нравились романы,
Они ей заменяли все;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона, и Руссо...
(о Татьяне)
Круг чтения Татьяны типичен для деревенской барышни:
— романы Самуила Ричардсона «Пальмина, или Возрожденная добродетель», «Кларисса», «История сэра Грандисона»,
— Жан-Жака Руссо «Юлия, или Новая Элоиза»,
— Жермены де Сталь «Дельфина».
Воображаясь героиней
Своих возлюбленных творцов:
Кларисой, Юлией, Дельфиной,
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит...
— Сонник Мартына Задеки (примечание Пушкина: «Гадательные книги издаются у нас под фирмою Мартына Задеки, почтенного человека, не писавшего никогда гадательных книг...»):
Хоть не являла книга эта
Ни сладких вымыслов поэта,
Ни мудрых истин, ни картин,
Но ни Вергилий, ни Расин,
Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека,
Ни даже Дамских Мод Журнал
Так никого не занимал:
То был, друзья, Мартын Задека,
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов.
Мартын Задека стал потом
Любимец Тани... Он отрады
Во всех печалях ей дарит
И безотлучно с нею спит.
— Вообще же деревенские жители читают довольно мало:
о ДМИТРИИ ЛАРИНЕ
Отец ее был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый;
Но в книгах не видал вреда;
Он, не читая никогда,
Их почитал пустой игрушкой
И не заботился о том,
Какой у дочки тайный том
Дремал до утра под подушкой.
о ДЯДЕ ОНЕГИНА
Онегин шкафы отворил:
В одном нашел тетрадь расхода,
В другом наливок целый строй,
Кувшины с яблочной водой
И календарь осьмого года:
Старик, имея много дел,
В иные книги не глядел.
Строки о дяде Онегина перекликаются со следующим замечанием из «Капитанской дочки»:
Батюшка у окна читал Придворный Календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи.
б) Деревенские жители много едят. Это также связано с обычаями XVIII века. В стихотворении «Евгению. Жизнь Званская» (1807) Державин рассказывает об идиллической деревенской жизни:
Идет за трапезу гостей хозяйка с хором.
Я озреваю стол — и вижу разных блюд
Цветник, поставленный узором:
Багряна ветчина, зелены щи с желтком,
Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,
Что смоль, янтарь — икра, и с голубым пером
Там щука пестрая — прекрасны!
Прекрасны потому, что взор манят мой, вкус;
Но не обилием иль чуждых стран приправой:
А что опрятно все и представляет Русь,
Припас домашний, свежий, здравой.
Пушкин также с удовольствием описывает деревенские разносолы:
Обряд известный угощенья:
Несут на блюдечках варенья,
На столик ставят вощаной
Кувшин с брусничною водой.
Но целью взоров и суждений
В то время жирный был пирог
(К несчастию, пересолений);
Да вот в бутылке засмоленой,
Между жарким и блан-манже,
Цимлянское несут уже...
Еда составляет чуть ли не самую существенную часть деревенской жизни. Ее значение для провинциалов в «Евгении Онегине» можно сравнить с представлениями о еде гоголевских «старосветских помещиков»:
Хозяйство Пульхерии Ивановны состояло в беспрестанном отпирании и запирании кладовой, в солении, сушении, варении бесчисленного множества фруктов и растений.
7) Сельские жители — одна большая семья, они любят посудачить друг о друге. Мотив сплетни, в отличие от сатирической трактовки Грибоедова, здесь получает легкую ироническую окраску:
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец не достали.
О свадьбе Ленского давно
У них уж было решено.
8) Взаимоотношения с крестьянами не являются самостоятельной темой в «Евгении Онегине»; о них лишь упоминается в связи с характеристикой основных действующих лиц:
— об Онегине:
Ярем он барщины старинной
Оброком легким заменил;
И раб судьбу благословил.
Зато в углу своем надулся,
Увидя в этом страшный вред,
Его расчетливый сосед;
Другой лукаво улыбнулся,
И в голос все решили так,
Что он опаснейший чудак..
— о семье Лариных:
В саду служанки, на грядах,
Сбирали ягоды в кустах
И хором по наказу пели
(Наказ, основанный на том,
Чтоб барской ягоды тайком
Уста лукавые не ели
И пеньем были заняты:
Затея сельской остроты!)
Основной мотив здесь — традиционность, патриархальность. Пафос — легкая ирония. Деревенские помещики всю свою жизнь проводят среди крепостных, и поэтому крепостное право воспринимается ими как нечто само собой разумеющееся. Крепостные иногда становятся как бы членами семьи (см. разговор Татьяны с няней).
9) Типичная судьба провинциальных дворян:
— судьба матери Татьяны.
Бывало, писывала кровью
Она в альбомы нежных дев,
Звала Полиною Прасковью
И говорила нараспев,
Корсет носила очень узкий,
И русский Н как N французский
Произносить умела в нос;
Но скоро все перевелось:
Корсет, альбом, княжну Алину,
Стишков чувствительных тетрадь
Она забыла: стала звать
Акулькой прежнюю Селину
И обновила наконец
На вате шлафор и чепец.
— предполагаемая судьба Ленского.
А может быть и то: поэта
Обыкновенный ждал удел.
Прошли бы юношества лета:
В нем пыл души бы охладел.
Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне, счастлив и богат,
Носил бы стеганый халат;
Узнал бы жизнь на самом деле,
Подагру б в сорок лет имел,
Пил, ел, скучал, толстел, хирел,
И наконец в своей постеле
Скончался б посреди детей,
Плаксивых баб и лекарей.
Здесь интересно то, что предметно-бытовая деталь подчеркивает определенный этап в жизни героя (см. «Культура в «Евгении Онегине»).
10) Пародия — одно из средств раскрытия провинциального общества в «Евгении Онегине».
Сон Татьяны — пародия на именины (см. «Композиция «Евгения Онегина»).
О бальных традициях см. также план «Культура в «Евгении Онегине».
2. ПЕТЕРБУРГСКОЕ ДВОРЯНСТВО.
1) Основной мотив, сопутствующий описанию петербургской жизни,— суета, мишурность («Везде поспеть немудрено»).
День Онегина — воплощение суеты.
Бывало, он еще в постеле:
К нему записочки несут.
Что? Приглашенья? В самом деле,
Три дома на вечер зовут:
Там будет бал, там детский праздник.
Куда ж поскачет мой проказник?
С чего начнет он? Все равно:
Везде поспеть немудрено.
Весь день наполняют сменяющие друг друга развлечения. Онегин живет по часам, не придавая смысла тому, что делает.
— Для светского льва день начинается после полудня. Он встает как можно позже. Это черта аристократизма, характерная только для неслужащего дворянина.
Но шумом бала утомленный
И утро в полночь обрати,
Спокойно спит в тени блаженной
Забав и роскоши дитя.
— Типичное место прогулок дворянина: Невский проспект и Английская набережная, также Адмиралтейский бульвар1. Этот маршрут традиционен и определен тем, что здесь имел обыкновение прогуливаться Александр I.
Онегин едет на бульвар
И там гуляет на просторе,
Пока недремлющий брегет
Не прозвонит ему обед.
Уж темно: в санки он садится.
«Пади, пади!» — раздался крик...
К Talon помчался: он уверен,
Что там уж ждет его Каверин.
1 О названиях и реалиях см. рекомендуемую книгу Ю. М. Лотмана «Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий».
— Послеобеденное время необходимо чем-то занять. Одна из возможностей — театр.
Театр составляет существенную часть петербургской жизни, однако для Онегина он потерял свое очарование, стал чем-то обыденным и надоевшим.
Еще бокалов жажда просит
Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.
Онегин полетел к театру...
Еще амуры, черти, змеи
На сцене скачут и шумят...
А уж Онегин вышел вон,
Домой одеться едет он.
— Бал начинался в 9—10 часов, но в обычае светских молодых людей было приезжать заполночь.
У нас теперь не то в предмете:
Мы лучше поспешим на бал,
Куда стремглав в ямской карете
Уж мой Онегин поскакал.
— Утром герой отправляется домой — спать:
Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
— В плане отношения ко времени можно сравнить Татьяну и Онегина.
У ТАТЬЯНЫ все происходит вовремя, и в этом она сходна с лирическим героем Пушкина:
Пора пришла, она влюбилась.
День Татьяны начинается рано:
Она любила на балконе
Предупреждать зари восход.
Зимой
В привычный час пробуждена
Вставала при свечах она.
Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна...
У ОНЕГИНА же все наоборот; он пытается бунтовать против времени:
Но, шумом бала утомленный
И утро в полночь обратя,
Спокойно спит в тени блаженной
Забав и роскоши дитя.
Проснется за полдень, и снова
До утра жизнь его готова,
Однообразна и пестра
И завтра то же, что вчера
Он влюбляется в Татьяну — уже светскую женщину.
Однако интересно, что, после того как он провел зиму взаперти (Глава восьмая), он едет к Татьяне «ясным утром», и застает ее уже проснувшейся.
2) Мотив маскарада:
Блестит великолепный дом;
По цельным окнам тени ходят,
Мелькают профили голов
И дам и модных чудаков
Сейчас отдать я рада
Всю эту ветошь маскарада.
Весь этот блеск, и шум, и чад
За полку книг, за дикий сад...
Позднее Лермонтов в драме «Маскарад» и стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен...» (см. разбор этого стихотворения) разовьет эту тему.
3) Еще одна черта петербургской жизни — скука. В театре Онегин «отворотился — и зевнул».
А мне, Онегин, пышность эта,
Постылой жизни мишура,
Мои успехи в вихре света,
Мой модный дом и вечера,
Что в них?..
4) Пушкин рисует картину нравов петербургского общества.
— Подчеркивая неестественность и пустоту, пользуется иронией и иногда сатирой:
Тут был, однако, цвет столицы,
И знать, и моды образцы,
Везде встречаемые лица,
Необходимые глупцы.
— Однако пафос изображения аристократического дворянства ни в коем случае нельзя считать в целом сатирическим или обличительным. Рассеянная жизнь Онегина напоминает жизнь самого автора в столице, недаром поэт вводит героя в круг своих друзей и знакомых (см. «Образ автора в «Евгении Онегине»).
— Салон Татьяны изображается с явной симпатией. Пушкин сам посещал такие салоны, например, московский салон 3. Волконской.
Перед хозяйкой легкий вздор
Сверкал без глупого жеманства,
И прерывал его меж тем
Разумный толк без пошлых тем,
Без вечных истин, без педантства,
И не пугал ничьих ушей
Свободной живостью своей.
— Муза Пушкина также входит в салонную петербургскую жизнь.
Ей нравился порядок стройный
Олигархических бесед,
И холод гордости спокойной,
И эта смесь чинов и лет.
5) Петербуржцы — поклонники Байрона. Байрон очень часто упоминается в романе в связи с Онегиным. Мода на Байрона сказывается
— в манере поведения:
Что ж он? Ужели подражанье,
Ничтожный призрак иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще...
Прямым Онегин Чильд-Гарольдом
Вдался в задумчивую лень...
— в манере одеваться:
Как dandy лондонский одет...
— в выборе круга чтения:
Он из опалы исключил:
Певца Гяура и Жуана
Да с ним еще два-три романа,
В которых отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и сухой,
Мечтанью преданной безмерно...
Господствующее направление в Петербурге — романтизм, тогда как в деревне — это сентиментализм,
б) Бал.
Ход бала одинаков и в провинции, и в столице, однако в деревне сохраняются старинные традиции, например, исполнение мазурки:
Бывало,
Когда фемел мазурки фом,
В огромной зале все сражало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы;
|
ПЕТЕРБУРГ Теперь не то: и мы, как дамы. Скользим по лаковым доскам. |
ПРОВИНЦИЯ Но в городах, по деревням Еще мазурка сохранила Первоначальные красы: Припрыжки, каблуки, усы... |
Традиционность обыгрывается при помощи звукового образа: аллитерации на «Р» в случае описания деревенского исполнения танца и аллитерации на сонорные для изображения новомодного, плавного его исполнения.
См. также «Культура в Евгении Онегине».
7) — Идеальная светская карьера:
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто в двадцать лет был франт иль хват,
А в тридцать выгодно женат;
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто славы, денег и чинов
Спокойно в очередь добился,
О ком твердили целый век:
N. N.— прекрасный человек.
— Судьба отца Онегина также типична:
Служив отлично-благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
8) Светская любовь как времяпрепровождение:
Что занимало целый день
Его тоскующую лень,
Была наука страсти нежной,
Которую воспел Назон...
9) Образование в Петербурге включает несколько необходимых моментов:
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.
— Домашнее воспитание молодого человека (Онегин).
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur ее сменил...
Monsieur l’Abbé, француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой...
Он знал довольно по-латыни,
Чтоб эпиграфы разбирать,
Потолковать об Ювенале,
В конце письма поставить vale
Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха
Пушкин отрицательно относился к домашнему воспитанию. Возможно, есть основания даже говорить о некоторой автобиографичности описания домашнего воспитания героя романа. Типичность такого образования подчеркивается также лирическим отступлением в первой главе.
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитанием, слава Богу,
У нас немудрено блеснуть.
Подробнее о воспитании в эпоху Пушкина см. «Культура в «Евгении Онегине».
10) В Петербурге огромное значение имеет мода:
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде...
Латынь из моды вышла ныне...
— В литературе мода — это Байрон и романтические герои. Мода влияет на образ жизни:
Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он...
(об Онегине)
— Кабинет Онегина полон модных вещиц, через которые поэт воссоздает облик светского молодого человека:
Все, чем для прихоти обильной
Торгует Лондон щепетильный
И по Балтическим волнам
За лес и сало возит нам...
Янтарь на трубках Цареграда,
Фарфор и бронза на столе,
И, чувств изнеженных отрада,
Духи в граненом хрустале;
Гребенки, пилочки стальные,
Прямые ножницы, кривые
И щетки тридцати родов
И для ногтей и для зубов.
11) Для петербургского дворянина превыше всего честь и общественное мнение, которое создает особенный тип поведения. Отсюда и лицемерие светских людей.
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!
Но дико светская вражда
Боится ложного стыда.
(История дуэт Ленского и Онегина)
3. МОСКОВСКОЕ ДВОРЯНСТВО.
1) В Москве жизнь течет медленно: она статична, неизменна. Чтобы подчеркнуть это, Пушкин обращается к комедии Грибоедова: в романе много реминисценций из «Горя от ума». Во всем видна ревностно хранимая старина. Здесь царит дух семейственности. Семейственность — основной мотив как «Горя от ума», так и седьмой главы «Евгения Онегина».
|
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» И вот по родственным обедам Развозят Таню каждый день Представить бабушкам и дедам... |
«ГОРЕ ОТ УМА» Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен, Для замыслов каких-то непонятных, Дитей возили на поклон? Тот Нестор негодяев знатных» |
Как и у Грибоедова, у Пушкина московские дворяне называют друг друга по имени и отчеству. Это говорит об их устоявшейся славе и о патриархальном укладе, при котором все друг друга знают.
|
Но в них не видно перемены; Все в них на старый образец: У тетушки княжны Елены Все тот же тюлевый чепец; Все белится Лукерья Львовна, Все то же лжет Любовь Петровна, Иван Петрович так же глуп, Семен Петрович так же скуп, У Пелагеи Николавны Все тот же друг мосье Финмуш, И тот же шпиц, и тот же муж; А он, все клуба член исправный, Все так же смирен, так же глух И так же ест и пьет за двух. |
А тетушка? все девушкой, Минервой? Все фрейлиной Екатерины Первой? А Гильоме, француз, подбитый ветерком? Он не женат еще? Ну что ваш батюшка? все Английского клоба Старинный, верный член до гроба.! Наталья Дмитриевна: Мой муж, прелестный муж, вот он сейчас войдет.. Молчалин: Ваш шпиц — прелестный шпиц... В Москву, на ярмарку невест! Фамусов: В Москве ведь нет невестам перевода... |
— В Москве можно встретить и молчалинский тип:
Кроме того, здесь можно усмотреть намек на московских литераторов, многие из которых служили в Архиве иностранных дел.
Они-то дают тон московской молодежи ... в театре и гостиных.
Так писала петербургская газета «Северная пчела» в 1830 году.
— Московские сплетни, в отличие от «крупной соли светской злости», выглядят скорее по-домашнему, как разговоры друг о друге в большой семье, где всем известны любые тайны окружающих.
Все в них так бледно, равнодушно;
Они клевещут даже скучно;
В бесплодной сухости речей,
|
Архивны юноши толпою На Таню чопорно глядят И про нее между собою Неблагосклонно говорят. |
Молчалин: С тех пор как числюсь по Архивам, Три награждены! получил... |
Расспросов, сплетен и вестей
Не вспыхнет мысли в целы сутки...
— Мотив гостеприимства московских дворян также можно соотнести с «Горем от ума»:
|
Родне, прибывшей издалеча, Повсюду ласковая встреча, И восклицанья, и хлеб-соль. |
Да это ли одно? Возьмите вы хлеб-соль... |
2) При описании московского общества, как и при описании петербургского высшего света, появляется мотив пустоты, скуки.
Все в них так бледно, равнодушно;
Они клевещут даже скучно...
3) Вообще же Москва представляет собой как бы промежуточное звено между провинцией и Петербургом.
III. О предметно-бытовой детали, характеризующей жизнь дворян в провинции, Москве, Петербурге подробнее см. «Культура в «Евгении Онегине».
IV. Одна из антитез романа — антитеза европейского, искусственного и народного, естественного образа жизни — раскрывается через противопоставление Татьяны, с ее деревенским миром, и Онегина, представителя петербургского дворянства.