Текст: Пособие по русской литературе XIX века. Часть 1. Азарова Н.М.

ОБРАЗ АВТОРА В «МЕРТВЫХ ДУШАХ»

I. Жанр поэмы предполагает равноправие лирического и эпического начал.

Если сравнивать «Мертвые души» с другим классическим лиро-эпическим произведением — «Евгением Онегиным» Пушкина, то можно заметить следующие различия в раскрытии образа автора:

— Нет автора как действующего лица;

— Почти нет автобиографических подробностей, кроме отступления «О моя юность!» (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах»);

Ср. «Образ автора в «Евгении Онегине».

— Белинский отмечает пронизывающий все произведение пафос авторской субъективности (см. «Жанровое своебразие «Мертвых душ»).

II. Автор как лирический герой.

1. Литературные взгляды, размышления:

— об избранности писателя: «Кто же как не автор должен сказать святую правду!» (см. «Народные образы, образ народа, народность «Мертвых душ»).

— о двух типах писателей;

— о двух типах портретов;

— о языке художественного произведения;

— о выборе героя.

Подробно см. «Лирические отступления в «Мертвых душах».

2. Автор о своих творческих замыслах (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах») и содержании поэмы.

Обычно юмористические или иронические комментарии связаны с происходящими событиями или необходимостью описывать вновь появляющихся на страницах произведения героев.

И вот таким образом составился в голове нашего героя сей странный сюжет, за который, не знаю, будут ли благодарны ему читатели, а уж как благодарен автор, так и выразить трудно. Ибо, что ни говори, не приди в голову Чичикову эта мысль, не явилась бы на свет сия поэма.

Даже странно, совсем не подымается перо, точно будто свинец какой-нибудь сидит в нем. Так и быть: о характерах их, видно, нужно предоставить сказать тому, у которого поживее краски и побольше их на палитре, а нам придется разве слова два о наружности да о том, что поповерхностней.

3. Положительный идеал автора (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах», «Народные образы, образ народа, народность «Мертвых душ»).

4. Автор и герой.

— Автор признает низость своего героя и не сомневается, что он не понравится читателям; свой выбор героя он мотивирует желанием «дать отдых бедному добродетельному человеку».

...что до автора, то он ни в каком случае не должен ссориться с своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку; две большие части впереди — это не безделица.

— Автор пытается объяснить характер Чичикова и в какой-то степени оправдать героя перед взыскательным читателем:

Но потребуют, может быть, заключительного определения одной чертою: кто же он относительно качеств нравственных? что он не герой, исполненный совершенств и добродетелей, это видно. Кто же он? стало быть, подлец?..

Справедливее всего назвать его: хозяин, приобретатель. При обретение — вина всего; из-за него произвелись дела, которым свет дает название не очень чистых... Бесчисленны, как морские пески, человеческие страсти, и все не похожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, все вначале покорны человеку и потом уже становятся страшными властелинами его... И, может быть, в сем же самом Чичикове страсть, его влекущая, уже не от него, и в холодном его существовании заключено то, что потом повергнет в прах и на колени человека пред мудростью небес.

— Подчеркивается, что герои — плод авторской фантазии:

И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!

5. Автор и читатель.

— Читатель для автора — русский человек, которому присущи многие черты героев поэмы, например уважение к чинам:

Но автор весьма совестится занимать так долго читателей людьми низкого класса, зная по опыту, как неохотно они знакомятся с низкими сословиями.

— Дамы-читательницы тоже не остаются без внимания автора:

Дамам он [герой] не понравится, это можно сказать утвердительно, ибо дамы требуют, чтоб герой был решительное совершенство, а если какое-нибудь душевное или телесное пятнышко, тогда беда!

— Автор ведет с читателем разговор, то и дело обращается к нему, предугадывая:

— его отношение к главному герою:

Очень сомнительно, чтобы избранный нами герой понравился читателям.

Не загляни автор поглубже ему в душу, не шевельни на дне ее того, что ускользает и прячется от света... а покажи его таким, каким он показался всему городу... и все были бы радешеньки и приняли бы его за интересного человека...

— реакцию читателя на изображаемое:

Но это, однако же несообразно! это не согласно ни с чем! это невозможно, чтобы чиновники так могли сами напугать себя; создать такой вздор, так отдалиться от истины, когда даже ребенку видно, в чем дело! Так скажут многие читатели и укорят автора в несообразностях... Читателям легко судить, глядя из своего покойного угла и верхушки, откуда открыт весь горизонт на все, что делается внизу, где человеку виден только близкий предмет.

— Читатель обидчив и придирчив, и это усложняет задачу автора:

Автор чрезвычайно затрудняется, как назвать ему обеих дам таким образом, чтобы опять не рассердились на него, как серживались встарь... Какое ни придумай имя, уж непременно найдется в каком-нибудь углу нашего государства, благо велико, кто-нибудь носящий его, и непременно рассердится не на живот, а на смерть... Назови же по чинам — боже сохрани, и того опасней. Теперь у нас все чины и сословия так раздражены, что все, что ни есть в печатной книге, уже кажется им личностью...

Таким образом, отношение автора к читателю — ирония, скрытая под видом стремления угодить.

III. Автор как рассказчик.

Высказывания, связывающие авторской волей отдельные эпизоды или лирические отступления с основным повествованием, играющие важную композиционную роль:

Но обо всем этом читатель узнает постепенно и в свое время, если только будет иметь терпение прочесть предполагаемую повесть, очень длинную...

...Мне пора возвратиться к нашим героям, которые стояли уже несколько минут перед дверями гостиной, взаимно упрашивая друг друга пройти вперед.

...и посмотрим, что делает Чичиков.

А между тем герою нашему готовилась пренеприятная неожиданность...

Разговор сей... но пусть лучше сей разговор будет в следующей главе. IV. IV.

IV. Соотношение лирического и эпического как средство выражения авторской позиции.

1. Обобщающие отступления, связанные с эпической частью, раскрывают отношение автора к героям — чиновникам и помещикам (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах»).

2. В эпической части поэмы встречается множество авторских замечаний, усиливающих впечатление субъективности повествования (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ» — Белинский о пафосе субъективности): упоминания об авторе, читателе, Чичикове и других героях:

Но автор любит чрезвычайно быть обстоятельным во всем... Автор даже опасается за своего героя, который только коллежский советник...

Читатель, я думаю, уже заметил, что Чичиков, несмотря на ласковый вид, говорил, однако же, с большею свободою, нежели с Маниловым, и вовсе не церемонился.

Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей.

Так как разговор, который путешественники вели между собою, был не очень интересен для читателя, то сделаем лучше, если скажем что-нибудь о самом Ноздреве...

Лицо Ноздрева, верно, уже сколько-нибудь знакомо читателю.

Ибо к чести героя нашего нужно сказать, что сердце у него было сострадательное; и он не мог никак удержаться, чтобы не подать бедному человеку медного гроша.

Следовало бы описать канцелярские комнаты, которыми проходили наши герои, но автор питает сильную робость ко всем присутственным местам. Если случалось ему проходить их... он старался пробежать как можно скорее, смиренно опустив и потупив глаза в землю, а потому совершенно не знает, как там все благоденствует и процветает. Герои наши видели много бумаги...

Это вздорное, по-видимому, происшествие заметно расстроило нашего героя.

Для всего этого предположено было собраться нарочно у полицеймейстера, уже известного читателю отца и благoдетеля города.

3. Авторская позиция часто выражается через восприятие Чичикова: иногда мысли Чичикова незаметно переходят в лирические отступления.

— Лирическое отступление о крестьянах при чтении реестра Собакевича:

Эх, русский народец! не любит умирать своею смертью!

— Оценка Чичиковым Собакевича:

Чичиков еще раз взглянул на него искоса, когда проходили они в столовую: медведь! совершенный медведь!

— Отношение к Коробочке:

«Эк ее, дубинноголовая какая!» — сказал про себя Чичиков...

— Чичиков о губернаторской дочке:

Хорошо то... что в ней, как говорится, нет еще ничего бабьего, то есть именно того, что у них есть самого неприятного. Она теперь как дитя, все в ней просто, она скажет, что ей вздумается, засмеется, где захочет засмеяться. Из нее все можно сделать, она может быть чудо, а может выйти и дрянь, и выдет дрянь. Вот пусть-ка только за нее примутся теперь маменьки и тетушки. В один год так ее наполнят всяким бабьем, что сам родной отец не узнает.

V. Связь образа автора с темой времени и пространства, с мотивом дороги: автор как бы совершает путешествие вместе с героем («рука в руке»).

В дорогу! в дорогу! прочь набежавшая на чело морщина и строгий сумрак лица! Разом и вдруг окунемся в жизнь со всей ее беззвучной трескотней и бубенчиками и посмотрим, что делает Чичиков.

И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..

См. также «Сюжет и композиция» и «Лирические отступления в «Мертвых душах».

VI. Авторское начало в языке: в эпической части Гоголь выступает как новатор-реалист, в лирической — как поэт-романтик (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»).