В России XVIII век стал эпохой, когда общество активно осваивало завоевания западноевропейской культуры и литературы. Начиная с реформы, которую определила теоретическая и творческая деятельность Михаила Васильевича Ломоносова, в литературе стал господствовать классицизм (от лат. classicus — образцовый) — литературное направление, сложившееся в европейской литературе XVII века. В произведениях писателей- классицистов нашли отражение идеи сильного независимого государства с абсолютной властью монарха, а воспитание гражданина считалось главной задачей. Эстетика классицизма базируется на принципе рациональности и строгой нормативности. Большое значение для формирования эстетики классицизма в России имели созданное Ломоносовым учение о трех «штилях» и разработанная на его основе теория литературных жанров («О пользе книг церковных в российском языке», 1758). Ломоносов делит художественные произведения на три стилистические группы — высокие, средние и низкие — и связывает это деление с «тремя родами речений» (слов) в русском языке.
Среди жанров высокой поэзии особенно выделяется ода, причем она имеет несколько разновидностей. Ода (от греч. ode — песнь) — стихотворение восторженного характера в честь какого-либо лица, значительного, торжественного события. Это был любимый жанр Ломоносова. Постоянной темой его од была деятельность Петра I, которую он представляет как образец для царствующей императрицы Елизаветы Петровны («Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ее Величества Государыни Императрицы Елизаветы Петровны», ноября 25 дня, 1747 года»). Вместе с тем наряду с «похвальной» — торжественной и гражданской — одой, в творчестве выдающегося ученого, мыслителя получает распространение особый жанр научно-философской лирики, который Ломоносов определяет как духовную оду. В этих произведениях он не только выражает веру в науку и человеческий разум, но и восхищается природой как творением Божьим. Речь в данном случае идет прежде всего о таких стихотворениях Ломоносова, как «Утреннее...» и «Вечернее размышление о Божием Величестве», а также переложениях из текстов Священного Писания.
В жанре духовной оды написаны произведения поэта, в которых он опирается на тексты из Ветхого Завета. Некоторые из них являются стихотворными переложениями псалмов (14-го, 103-го, 145-го). Псалмы — это библейские песнопения, обращенные к Богу. Их авторство приписывается ветхозаветному царю Давиду, сочинения которого составляют одну из самых поэтичных книг Ветхого Завета — «Псалтырь». В этих стихотворениях неизмеримое величие Творца являет себя в устройстве мира, картинах грандиозной природы, ее могуществе и силе. Это приводит поэта в благоговейный восторг, подобный духовному состоянию автора библейских псалмов, и облекается в насыщенную мощными образами поэтическую картину:
Да хвалит дух и мой язык
Всесильного Творца Державу,
Великолепие и славу...
О, Боже мой, коль Ты велик!
Одеян чудной красотой,
Зарей Божественного света,
Ты звезды распростер без счета
Шатру подобно пред Тобой.
Покрыв водами высоты,
На легких облаках восходишь,
Крилами ветров шум наводишь,
Когда на них летаешь Ты.
Другим библейским источником, на который опирается Ломоносов, стала «Книга Иова», также входящая в Ветхий Завет (им написаны переложения глав 38, 39, 40 и 41 из этой книги). Интересно, что в Книге Иова Ломоносова не столько привлекает бурный протест человеческой души против дисгармонии жизни, пламенные вопросы Иова, обращенные к Всевышнему, о причине бед и несчастий, постигших этого праведника. Такая тематика будет потом подробно разработана в творчестве Ф.М. Достоевского. В духовной оде Ломо-
Носова, «выбранной из Иова», выражено преклонение и удивление пред мудростью и всемогуществом Создателя вселенной:
Кто море удержал брегами
И бездне положил предел,
И ей свирепыми волнами
Стремиться дале не велел?
Медная крепость стиля этой оды вполне гармонирует с грандиозностью рисуемых образов, как в «Размышлениях...», в которых поэт выражает чувство потерянности и религиозный энтузиазм человека, охватывающие его ум при созерцании величественных картин природы. У человека, выросшего среди сурово-величественной природы Севера и ставшего ее исследователем и певцом, картина первозданной природы вызывает особое отношение:
Там огненны валы стремятся
И не находят берегов,
Там вихри пламенны крутятся,
Борющись множество веков;
Там камни, как вода, кипят,
Горящи там дожди шумят.
Сия ужасная громада Как искра пред Тобой одна!
О, коль пресветлая лампада
Тобою, Боже, возжена,
Для наших повседневных дел,
Что Ты творить нам повелел!
(«Утреннее размышление о Божием величестве")
Вера в человеческий разум, стремление познать «тайны множества миров» сочетается в этих духовных одах с преклонением перед безграничной созидательной силой Творца. При этом поэт рисует здесь удивительный по своей поэтичности новый пейзажу в котором выступает как прямой предшественник Ф.И. Тютчева:
Лице свое скрывает день,
Поля покрыла влажна ночь,
Взошла на горы черна тень,
Лучи от нас прогнала прочь.
Открылась бездна, звезд полна, —
Звездам числа нет, бездне дна!
(«Вечернее размышление о Божием величестве»)
По мнению многих исследователей, эта духовная ода Ломоносова считается одним из лучших его творений в этом роде и самым блестящим из всех его стихотворений по художественной форме.
Жанр духовной оды в русской литературе получил развитие в творчестве Гавриила Романовича Державина, Поэзия Г.Р. Державина — одно из самых значительных явлений в русской литературе XVIII века. Во всем он поэт со своим лицом, со своей программой, со своей правдой. Он смело идет на разрушение привычных уже для его времени норм классицизма и создает свою особую поэтическую систему. В конце жизни Державин подводит итоги творчества: издает собрания сочинений, пишет «Объяснения на сочинения Державина», содержащие своеобразный автокомментарий к произведениям, заканчивает автобиографические «Записки» и работу «Рассуждения о лирической поэзии, или об оде», где излагает свою теорию литературы и историю мировой лирики, объясняет свой творческий метод и стиль.
Именно здесь он подробно говорит о тех жанровых разновидностях оды, которые появляются в его творчестве, начиная с «Фелицы». Если это свое произведение поэт относит к «смешанной оде», то стихотворение «Властителям и судиям», написанное по некоторым сведениям в 1780, а по другим — в 1787 году, автор называет «гневной одой», хотя, если исходить из той основы, на которой базируется это стихотворение, его следовало бы отнести к жанру духовной оды. Как и другие произведения этого жанра, ода «Властителям и судиям» является стихотворным переложением библейского текста — 81-го псалма:
Восстал всевышний Бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?
Но, безусловно, содержание оды Державина тесно связано с современной поэту жизнью Российского государства. Ведь именно здесь он видит попрание справедливости, нарушение законов, угнетение слабых, торжество неправды и зла, аналогию которым он и находит в ветхозаветной истории:
Ваш долг есть: охранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.
Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.
Не внемлют! Видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.
Необходимость подчинения всех единому закону высшей правды и справедливости и неизбежность кары для тех «лукавых» властителей, которые ему не подчиняются — вот главная мысль державинской оды:
И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!
Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един Царем земли!
Не случайно ода была воспринята не только придворным окружением, но и самой императрицей, как революционная прокламация. Так связались воедино в творчестве Державина древняя библейская мудрость и российская современность.
Гораздо ближе к традиции духовной оды стоит другое стихотворение Державина, которое можно сопоставить с духовными одами Ломоносова. Это стихотворение, красноречиво названное «Бог», относится к позднему творчеству поэта и показывает, насколько серьезными были его размышления о глубинных основах бытия. Рассмотрим его в контексте той традиции духовной оды, которая была заложена в произведениях Ломоносова. Ода «Бог», которая была написана в 1780-1784 годах, насыщена глубоким философским содержанием и определяет основы миросозерцания поэта, его представления о мироздании и человеке как составной его части. Ко времени создания этого своеобразного поэтического манифеста Державину был уже 41 год. Прожитая жизнь и многолетний опыт творчества послужили ему опорой для создания этого важнейшего произведения. Многие исследователи творчества Державина признают, что среди целого ряда произведений мировой литературы, в которых говорится о Боге, державинскую оду следует признать заметным явлением. Безусловно, создавая свою оду, поэт опирался на богатый опыт мировой литературы, особенно на библейские псалмы Давида. Но в его произведении отразились и традиции отечественной литературы, осмысливающей философские проблемы, — прежде всего духовные оды Ломоносова «Вечернее...» и «Утреннее размышление о Божием величестве». В своем «Утреннем размышлении...» Ломоносов пишет:
От мрачной ночи свободились
Поля, бугры, моря и лес,
И взору нашему открылись,
Исполнены твоих чудес.
Там всякая взывает плоть:
«Велик Зиждитель наш Господь!»
В державинской оде мы также слышим хвалу величию Божьего творения:
Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий —
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвещенны,
От света твоего рожденны,
Исследовать судеб твоих:
Лишь мысль к тебе взнестись дерзает,
В твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.
В то же время именно по сравнению с духовными одами Ломоносова державинская ода выглядит особенно оригинальной как по мысли, так и по форме. Ведь мысль, чувство, воображение поэта обращены не только к Божьему миру, но и вглубь души:
Но ты во мне сияешь
Величеством твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
У Ломоносова в его духовных одах человек — творец и исследователь, титан-первооткрыватель:
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
(«Вечернее размышление...
В державинской оде человек постигает загадку своей природы и таким путем открывает для себя весь внешний Божий мир и самого Творца:
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных .
И цепь существ связал всех мной,
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества,
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб — я червь — я Бог!
В оде Державина человек оказывается противоречив по своей природе: он не только «умом повелевает громам», но и «телом истлевает в прахе»; он не только «царь» и «Бог», но также «червь» и «раб».
Ломоносов хочет проникнуть за грань непознанного:
Творец, покрытому мне тьмою
Простри премудрости лучи,
И, что угодно пред Тобою,
Всегда творити научи.
(«Утреннее размышление...»)
Державин готов принять Бога и Человека в их естественной данности, где соединено материальное и духовное, временное и вечное, высокое и низкое, индивидуальное и всеобщее:
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! — в бессмертие твое.
Державин не разгадывает тайну такого соединения — он ее обнаруживает опытом и воображением, осознает мыслью и чувствует сердцем. Вот почему он не просто изливает стихами религиозный восторг, не просто философствует, а «в сердечной простоте» беседует о Боге. И оказывается, если собрать в душе все, что мы уже знаем о Боге и о себе, этого достаточно для ответа на важнейшие вопросы жизни. Материальное, временное, ничтожное — лишь форма проявления великого, вечного и духовного. Таков Бог — таков и человек, отражающий Бога в себе, «как солнце в малой капле вод». А потому так высока должна быть и самооценка человека, и его требования к самому себе.
Этому учат нас великие русские поэты-философы, среди которых Ломоносов и Державин по праву занимают свое место, создав поистине уникальное и самобытное явление русской поэзии — жанр духовной оды. В дальнейшем не раз русская литература вновь и вновь обращалась к духовным проблемам, создавая высочайшие художественные творения, которые принесли ей мировую славу. Классицизм с его строгим делением на стили и жанры безвозвратно ушел в прошлое, оды, столь популярные среди писателей этого литературного направления, сменились другими стихотворными жанрами. Но сам накал духовного искания, выраженный в возвышенных художественных образах, связанных с библейской первоосновой, не мог исчерпать себя. Вот почему духовная ода XVIII века нашла свое продолжение и в поэзии XIX века — в той ее пророческой ветви, которая дала нам незабываемых «Пророков» Пушкина и Лермонтова, навсегда связавших воедино в русской литературе имя Поэта с высокой миссией Пророка.
Литература к разделу
1. Аристотель. Риторика. Поэтика. — М.: Лабиринт, 2000.
2. Белявский М.Т. М.В. Ломоносов —,наш первый университет.—М.: МГУ, 1961.
3. Благой Д.Д. История русской литературы XVIII века. — М., 1960.
4. Западов А.В. Мастерство Державина. — М., 1958.
5. Западов А.В. Отец русской поэзии. О творчестве Ломоносова. — М., 1961.
6. Кулакова Л.И Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века. — Л., 1978.
7. Морозов А.А. Михаил Васильевич Ломоносов. — М., 1961.
8. Ходасевич В.Ф. Державин. — М., 1988.