Цели: развивать навыки анализа текста, выделения композиционных элементов, монологической речи; обобщить материал предыдущих уроков; учить писать сочинение.
Методические приемы: сообщения учеников, пояснения учителя; анализ иллюстраций, беседа по вопросам.
Оборудование: иллюстрации к комедии; фрагменты телеспектакля или художественного фильма «Ревизор».
Ход урока
I. Проверка домашнего задания
1. Сообщение ученика «Образ Петербурга в комедии».
Образ Петербурга возникает уже в начале комедии с известия, что приезжает ревизор «из Петербурга». Этот город возникает лишь в разговорах, мечтах, письмах. На самом деле его словно не существует, как не существует самого ревизора.
С любовной интригой этот мираж - образ Петербурга, вожделенный, манящий - как бы материализуется, вплотную приближается к чиновникам. Он становится благодаря мнимому сватовству почти реальностью: семья Сквозняка-Дмухановского чуть ли не переезжает в Петербург, Анна Андреевна мечтает об особом «амбре» в своей комнате, городничий примеряет через плечо орденскую ленту. Материализованный мираж Петербурга конкретизируется в наивных размышлениях героев.
Образ Петербурга вводится в комедию разными способами. О своем положении в городе рассказывает, завираясь, Хлестаков, образ столицы возникает в его письме к «душе Тряпичкину», о нем мечтают чиновники, своими воспоминаниями о городе делится Осип. Но странное дело, образы вымышленного Петербурга Хлестакова и реального, возникающего в его обмолвках и в письме, почти не отличаются. И в том и в другом случае это город, основанный на страхе, «страхоточивый» город, только в одном случае Хлестакова боится государственный совет, департамент, где при его появлении - «просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист», а в другом случае он сам страшится кондитера, который может оттаскать его за воротник «по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля». Точно так же мыслит себе Петербург и городничий.
Антон Антонович собирается переехать в Петербург, бросить городничество и, благодаря связям, «влезть в генералы». Эти намерения разделяет и Анна Андреевна, которая хочет, чтобы их «дом был первым в столице и чтоб в ее комнате «такое было амбре», чтоб нельзя было войти...».
Единственный из героев, кто не испытывает страха при упоминании о Петербурге, это Осип: он стоит вне чиновничье-бюрократической иерархии, основанной на страхе, и ему нечего бояться. Он считает, что «житье в Питере лучше всего», при условии, что есть деньги. Жизнь в столице видится ему «тонкой и политичной». Это утверждение иронически переворачивается, теряет свой смысл. «Тонкость и политичность» для невежественного Осипа вот в чем: «кеатры, собаки тебе танцуют, и все что хочешь». Представления о столичной жизни Осипа, как и представления его хозяина, крайне убоги, они ограничиваются рынками, лавочками, трактирами. О других приметах и явлениях Петербурга и слуга, и хозяин знают лишь понаслышке.
Двойственность образа Петербурга - в сочетании его привлекательности почти для всех героев комедии и страха перед ним, как воплощением власти.
2. Сообщение ученика «Роль гротеска в комедии».
Художественному миру Гоголя присущ гротеск как один из приемов комического.
Гротеск - преувеличение, резко нарушающее реальные черты, оказывающееся сродни фантастическому. При этом часто преувеличивается не явление в целом, но какая-то его грань, что еще более нарушает действительные пропорции, искажает предмет.
В «Ревизоре» многое построено на преувеличении: фантастически преувеличена, доведена до «идеальной» не только глупость Хлестакова, но общечеловеческое, в сущности, желание казаться хоть чуть выше, чем ты есть на самом деле. Комически преувеличена ситуация заблуждения. Но главное, в чем реализовался гоголевский гротеск, это миражная интрига, высветившая в фантастическом отблеске абсурдность человеческой жизни в ее погоне за многочисленными миражами, когда лучшие человеческие силы растрачиваются в стремлении настичь пустоту, столь гениально воплощенную Хлестаковым. Окаменение «немой сцены» подчеркивает, гротескно высвечивает иллюзорность, миражность целей, на достижение которых кладется порой вся жизнь.
II. Идейный замысел и особенности композиции комедии «Ревизор»
1. Слово учителя.
Гоголь мечтал преподать «разом целой толпе живой урок» - осмеять темные стороны российской действительности: произвол власти, взяточничество, казнокрадство, невежество, хамство. Этот замысел нашел блестящее осуществление в его комедии, определив ее жанр как комедии социально-политической. В комедии рассматриваются не любовная интрига, не события частной жизни, а явления общественного порядка. В основе сюжета произведения - переполох среди чиновников, ожидающих ревизора, и их стремление скрыть от него свои «грешки». Тем самым определилась такая композиционная особенность, как отсутствие в ней центрального героя; таким героем в «Ревизоре» стала, говоря словами Белинского, «корпорация разных служебных воров и грабителей», чиновничья масса. Чиновничество дано прежде всего в его служебной деятельности, что повлекло за собой включение в пьесу образов купечества и мещанства.
Комедия «Ревизор» - это широкая картина чиновничье-бюрократического правления России. Гениальный писатель сумел так нарисовать каждый образ, что он не теряет своего индивидуального своеобразия и в то же время представляет собой типическое явление жизни.
В комедии высмеяна и бытовая сторона жизни обитателей города: затхлость и пошлость, ничтожность интересов, лицемерие и ложь, чванство, полное отсутствие человеческого достоинства, суеверие и сплетни.
В центре комедии оказывается человек, который менее всего способен вести интриги, игру. Он даже не догадывается о положении, в которое он пал и не пытается извлечь из него выгоду. Значит, не герой ведет действие, а действие ведет героя - так можно условно обозначить главную особенность построения комедии. В этом и состоит своеобразие разработки Гоголем сюжета о мнимом ревизоре.
Гоголь говорил, что смех - единственный положительный герой «Ревизора», «насмешки боится даже тот, который уже ничего не боится на свете...». С верой во врачующую силу смеха он и создавал свою комедию.
2. Выявление композиционных элементов. Беседа по вопросам.
- Прокомментируйте эпиграф к комедии. (С эпиграфом комедии «На зеркало йена пенять, коли рожа крива» по смыслу тесно связаны слова городничего в его последнем монологе, ставшие «крылатыми»: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!» Таким образом текст комедии, ее смысл как бы закольцовываются. Подчеркивается, что изображенное - зеркало, в котором Гоголь показывает обществу общество. Причем не зеркало кривое, а «рожа» (нравы, пороки) этого общества.)
Пословица «Неча на зеркало пенять, коль рожа крива» появилась перед текстом комедии только в 1842 году, когда Гоголь закончил свою работу над отделкой «Ревизора».
Эпиграф этот был своеобразным ответом писателя на негодование чиновной публики по поводу появившейся на петербургской и московской сценах постановки его комедии. Гоголя обвинили в злостном искажении действительности. По воспоминаниям современников Гоголя можно судить, что события, изображенные в «Ревизоре», имели действительное место и в Петербурге, и в Саратове, и в Пензе, и в Казани, и в Сибири... поэтому можно утверждать, что негодование на Гоголя вызвала не «клевета», а та правда жизни, которую увидели, почувствовали первые зрители комедии.
Значение комедии «Ревизор» было огромно в первую половину XIX века, оно велико и в наши дни. Комедия не оставляет равнодушным ни одного читателя, ни одного зрителя. Многие характеры героев имеют обобщающее значение. Так, многие качества характера Хлестакова распространенны среди людей («Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым... Словом, редко кто им не будет хоть раз в жизни...»).
- Что является завязкой комедии? (Критики считают, что в первом действии две завязки: письмо Чмыхова и появление Добчинского и Бобчинского с известием о приезде мнимого ревизора.)
Комедия Гоголя была во многом новаторской, это проявилось и в ее композиции. Некоторые современники упрекали Гоголя в отсутствии завязки и самого действия. По мысли Гоголя, завязка должна отвечать идейному замыслу комедии, сразу вводить персонажей в центр действия. Можно считать, что в «Ревизоре» двойная завязка.
- На чем основан комедийный конфликт пьесы? (Конфликт основан на промахе, ошибке городничего, на взаимном непонимании ситуации между Хлестаковым и чиновниками.)
- Где и когда наступает кульминация? (Кульминация, высшая точка в развитии действия наступает в сцене вранья Хлестакова - явление VI третьего действия. Наступает пик вдохновенного вранья, чиновники уверяются в том, что перед ними важная государственная персона.)
- Что, по-вашему, является развязкой комедии? (Развязка, как и завязка, состоит из двух этапов. Первая наступает, когда почтмейстер приносит письмо Хлестакова Тряпичкину и выясняется, что все обманулись. Но это еще не конец. Вторая развязка заставляет всех онеметь. Последняя фраза комедии о приезде настоящего ревизора из Петербурга
поражает всех, «как громом». Этой фразой и немой сценой Гоголь блестяще развязал действие).
Толкование в критике немой сцены неоднозначно. Но сам автор сравнивал немую сцену с «живой картиной» - в «живой картине» жизнь остановлена, но и в тоже время в застывших фигурах и лицах узнаем черты знакомых и вовсе не чуждых нам людей»*.
* Манн Ю. «Ужас оковал всех...». (О немой сцене в Ревизоре» Г оголя) // Вопросы литературы, 1989. № 8.
- Какова же идейно-композиционная роль «немой сцены»? («Немая сцена» имеет очень важную композиционную роль. В момент чтения письма уходит то, что связывало героев на протяжении всего сценического действия, - страх, и единство людей распадается на наших глазах. Страшное потрясение, которое произвело на всех известие о прибытии истинного ревизора, вновь объединяет людей ужасом, но это уже не единство живых людей, а единство бездыханных окаменелостей. Их немота и застывшие позы показывают исчерпанность героев в их бесплодной погоне за миражом. Именно поэтому нельзя сказать, что чиновники и нового ревизора примут также, как Хлестакова: слишком глубока и окончательна их исчерпанность в миражной жизни. Это позволяет говорить об окончательном переходе комического в трагическое в «немой сцене».)
III. Беседа по вопросам учебника (№ 8,9,11-13, с. 345-346)
IV. Обсуждение иллюстраций к комедии (вопрос 10, с. 345)
V. Подготовка к сочинению
Темы сочинений:
1. «О чем мечтают герои комедии “Ревизор”»?
2. Что произойдет в городе после приезда настоящего ревизора?
3. Характеристика одного из героев комедии.
Возможные тезисы к сочинениям:
К теме 1: Ревизор окажется покладистым, и городничий, подсунув взятку, обманет его так же, как в свое время «мошенников над мошенниками обманывал...»
К теме 2: Ревизор окажется честным человеком и докопается до преступления. А докопавшись, сменит всю городскую администрацию. Кто придет ей на смену? Нет сомнений в том, что через некоторое время все возвратится на «круги своя».
План к теме 3:
1) Место, занимаемое героем в произведении.
2) Общественное, семейное и материальное положение.
3) Внешность, манера поведения, особенности костюма.
4) Речевая характеристика героя (его речь и высказывания о нем).
5) Жизненные цели, интересы.
6) Чувства, мысли героя.
7) Его отношение к другим действующим лицам.
8) Отношение к нему других действующих лиц.
9) Приемы раскрытия авторского отношения к персонажу.
10) Значение персонажа в раскрытии идейного замысла комедии.
11) Обобщающий смысл образа, его актуальность.
Домашнее задание
Написать сочинение по комедии Гоголя «Ревизор».
Дополнительный материал Из истории «Ревизора»
«Ревизор» стал не просто театрально-литературной новинкой. Гоголь создал принципиально новый тип драмы, отражающий по существу характерные особенности современности. Чтобы лучше понять, в чем новаторство писателя, обратимся к истории.
Известно, как оскорблен был появлением «Ревизора» харьковский драматург Г.Ф. Квитка-Основьяненко, уверенный, что собрат по перу попросту стянул у него сюжет написанной в 1827 году пьесы «Приезжий из столицы, или суматоха в уездном городе». Один из современников рассказывает: «Квитка-Основьяненко, узнав по слухам о содержании «Ревизора», пришел в негодование и с нетерпением стал ожидать его появления в печати, а когда первый экземпляр комедии Гоголя был получен в Харькове, он созвал приятелей в свой дом, прочел сперва свою комедию, а потом и «Ревизора». Гости ахнули и сказали в один голос, что комедия Гоголя целиком взята из его сюжета - и по плану, и по характеру, по частной обстановке».
Давайте и мы с вами посмотрим, насколько обоснованны претензии Квитки-Основьяненко. Начинается его комедия с того, что городничий одного уездного города получает письмо: предупреждают, что в город прибывает ревизор инкогнито. Городничий сообщает об этом чиновникам. Суматоха, всеобщий ужас. Тем временем в городе некто Пустолобов, которого чиновники и принимают за ревизора. Быстро сообразив, в чем дело, он охотно им подыгрывает, с важным видом допрашивает чиновников, морочит им голову россказнями о своем высоком положении и тайном могуществе: «...свергнул в пяти государствах первейших министров», вымогает взятки.
Ну как, мог, по-вашему, обижаться Квитка-Основьяненко? Были у его гостей основания «ахать в один голос»? Конечно, сюжеты очень близки. А различие есть? Разумеется, и важнейшее! Пустолобов сознательно и очень ловко морочит городничего и чиновников, быстро поняв их ошибку и так же быстро сумев повернуть все в свою пользу. Он - умелый и решительный мошенник. А Хлестаков? Да он и не думал притворяться ревизором, неразбериха происходит помимо его воли. Более того, он так глуп, что лишь к вечеру этого дня неожиданных превращений начинает смутно догадываться, что его приняли за кого-то другого: за генерал-губернатора, как пишет он «душе Тряпичкину». И даже поняв, не в силах самостоятельно сообразить, что стоит уехать, пока обман не раскрылся: его чуть ли не силой увозит сметливый Осип.
Важное различие? - важнейшее, ибо придает пьесе совершенно новый смысл. В комедии Квитки-Основьяненко действует традиционный плут - один из самых распространенных персонажей мировой драматургии. Сюжет с ловким обманщиком разрабатывал не только Квитка, но и Шекспир, и Мольер, и многие другие корифеи. К слову, незадолго до того, как Гоголь начал писать «Ревизора», в журнале «Библиотека для чтения» была напечатана повесть Вельтмана «Провинциальные актеры» В уездном городе ждут ревизора. И вот тут-то... Не будем продолжать?
Таким образом, гоголевскую комедию принципиально отмечает от произведений о ловких пройдохах то, что основой комизма избраны не плутни, а сама современная жизнь в ее комически уродливых проявлениях. Сюжет с ловким плутом позволял смеяться над обманутыми простофилями или над посрамленным мошенником. Сюжет на основе самообмана выявлял в героях их истинное уродливое и смешное лицо, вызывал смех над ними, над их жизнью - которая была жизнью всей России.
Пьеса «Ревизор» впервые была поставлена 19 апреля 1836 году в Петербургском Александрийском театре; в роли городничего - И.И. Сосницкий, в роли Хлестакова - Н.О. Дюр; 25 мая того же года - в Московском Малом театре; городничий - М.С. Щепкин, Хлестаков - Д.Т. Ленский, вызвавши резкие разногласия у первых театральных зрителей, и глубокое огорчение и разочарование у автора.
О немой сцене*
* Манн Ю. Поэтика Гоголя: Вариации к теме. М, 1996.
Немая сцена вызвала в литературе о Гоголе самые разнообразные суждения. Белинский, не входя в подробный разбор сцены, подчеркнул ее органичность для общего замысла: она «превосходно замыкает собою целость пьесы».
В дореволюционном литературоведении акцент ставился подчас на политическом подтексте немой сцены. Для Н. Котляревского, например, это «апология правительственной бдительной власти»: «Унтер, который заставляет начальника города и всех высших чиновников окаменеть и превратиться в истуканов, - наглядный пример благомыслия автора».
По мнению В. Гиппиуса, немая сцена также выражает идею власти и закона, но своеобразно трактованную: «Реалистически типизированным образам местных властей... он (Гоголь) противопоставил голую абстрактную идею власти, невольно приводившую к еще большему обобщению, к идее возмездия». А. Воронений, опираясь на выводы Андрея Белого о постепенном «умерщвлении жеста» гоголевских героев, считает немую сцену символическим выражением этого умерщвления: «Произошло все это потому, что живые люди «Вечеров», веселые парубки, дивчины... уступили место манекенам и марионеткам, «живым трупам». <...>
А как трактовал немую сцену сам Гоголь? Нам неизвестно, что говорил он по этому поводу до представления «Ревизора». После же представления писатель много раз отмечал, что немая сцена выражает идею «закона», при наступлении которого все «побледнело и потряслось» (черновая редакция «Театрального разъезда...»). В окончательном тексте «Театрального разъезда...» «второй любитель искусств», наиболее близкий Гоголю по своим взглядам, говорит, что развязка пьесы должна напомнить о справедливости, о долге правительства: «Дай Бог, чтобы правительство всегда и везде слышало призвание свое - быть представителем провиденья на земле, и чтоб мы веровали в него, как древние веровали в рок, настигавший преступления».
У нас нет никаких оснований сомневаться в искренности Гоголя, то есть в том, что мысль о законе, о защите правительством справедливости, на самом деле связывалась им с финалом комедии. Г. Гуковский неточен, полагая, что авторский комментарий к немой сцене возник в 40-е годы, когда писатель «скатился... в реакцию». Набросок «Театрального разъезда...» сделан вскоре после премьеры комедии, а между тем гоголевское толкование финала в основном выражено уже здесь.
Но все дело в том, что это не больше чем понятийное оформление одной идеи. Это так называемый «ключ», которым обычно хотят заменить цельное прочтение художественной вещи. Но Гоголь во второй редакции «Развязки Ревизора» вкладывает в уста первого комика такое замечание: «Автор не давал мне ключа... Комедия тогда бы сбилась на аллегорию». Немая сцена не аллегория. Это элемент образной мысли «Ревизора», и как таковой он дает выход сложному и целостному художественному мироощущению. Словом, задача состоит в том, чтобы прочесть финал «Ревизора» как выражение художественной мысли.
Некоторые штрихи такого прочтения намечены в приведенных выше объяснениях немой сцены. Обращено внимание на то, что «идея власти» выражена в финале абстрактно в противовес полнокровной конкретности - бытовой, психологической, общественной - всей пьесы. Точнее говоря, Гоголь намечает некоторую конкретность, но доводит ее до определенного рубежа. Тенденцию к конкретизации отчетливо обнаруживает творческая история финальной реплики. В первой черновой редакции: «Приехавший чиновник требует Городничего и всех чиновников к себе». В окончательной редакции: «Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе». Новый ревизор несколько конкретизируется и повышается в своем ранге. Пославшие его инстанции определены четко: Петербург и царь. Дается намек на срочность дела и, возможно, разгневанность прибывшего ревизора. Но далее Гоголь не идет. О том, что предпримет ревизор и что грозит чиновникам, ничего не сообщается.
«Второй любитель искусств» говорил, что немая сцена должна заставить современников верить в правительство, «как древние веровали в рок...». Это напоминает ядовитое замечание Вяземского: «В наших комедиях начальство часто занимает место рока (fatum) в древних трагедиях». Поводом для такого замечания послужил финал фонвизинского «Недоросля», где устами положительного персонажа (Правдина) сообщается персонажам порочным (Простакову): «Именем правительства вам и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни».
Но в том-то и дело, что финал «Ревизора» не сообщает ни о каких конкретных мерах, о наказании в прямом юридически-административном смысле этого слова.
Такого рода недоговоренность - характерное свойство художественной мысли Гоголя. «Изобразите нам нашего честного, прямого человека», - призывал Гоголь в «Петербургской сцене...» и сам не раз покушался на эту задачу. Но до второго тома «Мертвых душ» он изображал «нашего честного, прямого человека» (в современности) только на пороге - на пороге ли честного дела, подобно некоему «очень скромно одетому человеку» в «Театральном разъезде...», или даже на пороге сознательной жизни: «Она теперь как дитя, - думает Чичиков о губернаторской дочке... Из нее все можно сделать, она может быть чудо, а может выйти дрянь, и выйдет дрянь!» На полуслове прервана Гоголем и мысль о торжестве законности в «Ревизоре». Она дана как намек, как идея должного и желаемого, но не реального и осуществленного.
Но главное все же не в этом. Мы уже говорили, что русскую комедию до Гоголя отличало не столько торжество справедливости в финале, сколько неоднородность двух миров: обличаемого и того, который подразумевался за сценой. Счастливая развязка вытекала из существования «большого мира». Ее могло и не быть в пределах сценического действия, но все равно она подразумевалась как возможность.
У Гоголя нет идеально подразумеваемого мира. Вмешательство высшей, справедливой, карающей силы не вытекает из разнородности миров. Оно приходит извне, вдруг и разом настигает всех персонажей.
Присмотримся к очертанию немой сцены. В «Замечаниях...» Гоголь обращает внимание на цельность и мгновенность действий персонажей в немой сцене. «Последнее произнесенное слово должно пре известь электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение в один миг ока. Звук изумленья должен вырваться у всех женщин разом, как будто из одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть весь эффект».
Заметим дальше, что круг действующих лиц расширяется в конце пьесы до предела. К Городничему собралось множество народа - чрезвычайные события, увенчавшиеся «сватовством» Хлестакова - подняли со своих мест и таких, которых, используя выражение из «Мертвых душ», давно уже «нельзя было выманить из дому...». И вот всех их поразила страшная весть о прибытии настоящего ревизора.
Однако как ни велика группа персонажей в заключительных сценах, тут нет «купечества и гражданства». Реальная мотивировка этому проста: они не ровня Городничему. Собрались только высшие круги города. В графическом начертании немой сцены (которое до деталей продумано Гоголем) также есть «иерархический оттенок»: в середине Городничий, рядом с ним, справа, его семейство; затем по обеим сторонам - чиновники и почетные лица в городе; «прочие гости» - у самого края сцены и на заднем плане.
Словом, немая сцена графически представляет верхушку пирамиды «сборного города». Удар пришелся по ее высшей точке и, теряя несколько в своей силе, распространился на более низкие «слои пирамиды». Поза каждого персонажа в немой сцене пластически передает степень потрясения, силу полученного удара. Тут множество оттенков - от застывшего «в виде столпа с распростертыми руками и закинутою назад головою» Городничего до прочих гостей, которые «остаются просто столбами». (Характер персонажа и поведение во время действия также отразились в его позе; естественно, например, что Бобчинский и Добчинский застыли с «устремившимися движениями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами»).
Но вот на лице трех дам, гостей, отразилось только «самое сатирическое выражение лица» по адресу «семейства Городничего». Каково- то вам теперь будет, голубчики? - словно говорит их поза. Вообще, среди гостей, стремящихся (в немой сцене) «заглянуть в лицо Городничего», наверняка находились и такие, которым лично бояться было нечего. Но и они застыли при страшном известии.
Тут мы подходим к важнейшей «краске» заключительной сцены, к тому, что она выражает окаменение, причем всеобщее окаменение. В «Отрывке из письма...» Гоголь писал: «...последняя сцена не будет иметь успеха до тех пор, пока не поймут, что это просто немая картина, что все это должно представлять одну окаменевшую группу, что здесь оканчивается драма и сменяет ее онемевшая мимика... что совершиться все это должно в тех же условиях, каких требуют так называемые живые картины».
Окаменение имело в поэтике Гоголя давнее, более или менее устойчивое значение. Окаменение выражает особую, высшую форму страха, вызванного каким-то странным, непостижимым событием. Гоголь так определил это ощущение: «Какое-то дикое чувство, не страх, но то неизъяснимое ощущение, которое мы чувствуем при появлении странности, представляющей беспорядок природы, или, лучше сказать, какое-то сумасшествие природы...»
Итак, окаменение и страх (в его особой, высшей форме) связаны в художественном мышлении Гоголя. Это проливает свет на генезис немой сцены «Ревизора».
Вполне возможно, что немой сценой драматург хотел подвести к идее возмездия, торжества государственной справедливости. За это говорит не только авторский комментарий к финалу, но известная конкретизация самого образа настоящего ревизора. Однако выразил он эту идею средствами страха и окаменения.
Нет, немая сцена не дополнительная развязка, не привесок к комедии. Это последний, завершающий аккорд произведения. И очень характерно, что она завершает обе тенденции «Ревизора»: с одной стороны, стремление ко всеобщности и цельности, а с другой - элементы «миражности», «миражную интригу».
В немой сцене всеобщность переживаний героев, цельность человеческой жизни получает пластическое выражение. Различна степень потрясения - она возрастает вместе с «виной» персонажей, то есть их положением на иерархической лестнице. Разнообразны их позы - они передают всевозможные оттенки характеров и личных свойств. Но единое чувство оковало всех. Это чувство - страх. Подобно тому как в ходе действия пьесы страх входил в самые различные переживания героев, так и теперь печать нового, высшего страха легла на физиономии и позы каждого персонажа, независимо от того, был ли он отягощен личной «виной», преступлением или же имел возможность смотреть «сатирически» на Городничего, то есть на дела и проступки другого.
Потому что при всей раздробленности и распадении людей в современной жизни человечество, - считает Гоголь, - объединено единой судьбой, единым «ликом времени». От всеобщности потрясения персонажей Гоголь перекидывал мостик ко всеобщности же переживаний зрителей. «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображенье то, что в нем может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек, и что вся эта толпа, ни в чем не сходная собою, разбирая по единицам, может вдруг потрястись одним по- трясеньем, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом». Всеобщность реакции есть особый знак экстраординарности переживания зрителей, соответствующий значительности того, что совершается на сцене. Вместе с тем это указание на то, что только сообща люди могут противостоять лихолетью, подобно тому как - на сценической площадке - все персонажи вместе подвержены его губительному воздействию.
Гоголь чутко улавливал подземные толчки, сотрясавшие «девятнадцатый век». Он ощущал алогизм, призрачность, «миражность» современной ему жизни, делавшей существование человечества неустойчивым, подверженным внезапным кризисам и катастрофам. И немая сцена оформила и сконцентрировала в себе эти ощущения.
Какая страшная ирония скрыта в немой сцене! Гоголь дал ее в тот момент, когда общность людей, вызванная «ситуацией ревизора», грозила распасться. Последним усилием она должна была удержать эту общность - и удержала, но вместо людей в ее власти оказались бездыханные трупы.
Гоголь дал немую сцену как намек на торжество справедливости, установление гармонии (а также как призыв к этой справедливости и гармонии). А в результате ощущение дисгармонии, тревоги, страха от этой сцены многократно возрастало. В «Развязке Ревизора» один из персонажей констатирует: «Самое это появленье жандарма, который, точно какой-то палач, является в дверях, это окомененье, которое наводят на всех его слова, возвещающие о приезде настоящего ревизора, который должен всех их истребить, стереть с лица земли, уничтожить вконец - все это как-то необъяснимо страшно».
В литературе о «Ревизоре» часто ставится вопрос: что предпримет Городничий и другие с появлением нового ревизора? Говорится, что с приходом жандарма «все стало на свои места и вернулось к исходной позиции», что Городничий проведет прибывшего ревизора, как он проводил их и раньше, и что все останется неизменным. В этих замечаниях верно то, что итог комедии Гоголя - не идеализация, а разоблачение основ общественной жизни и что, следовательно, новая ревизия (как и прежние) ничего бы не изменила. Но все же мысль Гоголя глубже. Нет сомнения, что Городничий обманул бы, если бы сохранил способность к обману. Но финал не отбрасывает героев к исходным позициям, а, проведя их через цепь потрясений, ввергает в новое душевное состояние. Слишком очевидно, что в финале они окончательно выбиты из колеи привычной жизни, поражены навечно, и длительность немой сцены: «почти полторы минуты», на которых настаивает Гоголь, символично выражает эту окончательность. О персонажах комедии уже больше нечего сказать; они исчерпали себя в миражной жизни, и в тот момент, когда это становится предельно ясным, над всею застывшей, бездыханной группой падает занавес.