Экспрессионизм, возникший в начале ХХ в. в Германии - это концептуальный инвариант нового направления (к нему относят, например, творчество Ф. Кафки) и своеобразные стилевые принципы. В первом случае речь идет о концепции личности в экспрессионизме, согласно которой «человек - существо эмоциональное, «природное», чуждое индустриальному и рациональному миру, в котором он вынужден жить», и «в качестве героя времени экспрессионизм выдвинул захлестываемую эмоциями личность, не способную внести гармонию в разрываемый страстями мир»535. Во втором, по мнению И. Корецкой, на первый план выступает экспрессивная поэтика с ее смещением образа реальности под напором чувственно проявленного Я (героя, автора)536, с характерной для нее повышенной эмоциональностью, экспрессивностью, деформацией образа мира.
Если в западноевропейской литературе экспрессионизм воспринимался как новый шаг в сравнении с импрессионизмом, что показала уже книга О. Вальцеля «Импрессионизм и экспрессионизм в современной Германии (1890-1920)» (Пг., 1922), то в России их освоение протекало почти одновременно в стилевом взаимодействии и взаимопроникновении. Это относится не столько к реализму, широко использующему поэтику импрессионизма, но чуждого экспрессионистскому гротеску, сколько к модернизму. В символизме «наряду с импрессионизмом как исходным стилевым ресурсом (.) появляются мотивы, формы, эмоциональные краски, свидетельствующие о поиске особых средств экспрессии, о ее утрировке»537. Фонари, как горящие головы темных повешенных, в стихах Брюсова, «флейты из человеческих костей» в прозе Бальмонта год спустя, рыдающие интонации в лирике Белого - таковы, по мнению И. Корецкой, лишь некоторые симптомы новой стилевой тенденции». Утверждая, что в среде символистов контрапункт импрессивного и экспрессивного первым выразил Белый, литературовед уже в сборнике стихотворений Андрея Белого «Пепел» (1909) отмечает присущие экспрессионизму «резкие противоположения, постоянное преувеличение тона, сокрушительную полноту жеста». Особенно она выделяет поэму «Христос воскрес», где экспрессионистская манера самодостаточна и даже утрирована. В романе «Петербург» экспрессия страдания и сострадания соседствует с гротескным обличением города - с квадратами, параллелепипедами, кубами в городских ландшафтах романа, ведущих к деформации личности. Современные трактовки подкрепляются наблюдениями современников писателя. Именно экспрессионистские особенности творчества А. Белого следует иметь в виду, когда мы читаем у Бердяева:
«В творчестве А. Белого, в его замечательном романе «Петербург» человек проваливается в космическую безмерность, опрокидываются и смещаются формы человека, отличающие его от предметного мира. Начинается процесс какой - то дегуманизации, смешения человека с нечеловеческим, с элементарными духами жизни космической (...) Все дальше и дальше идет процесс распластания и распыления человека на вершинах искусства нового времени. В самых последних плодах своего творческого пути человек нового времени приходит к отрицанию своего образа. Человек как индивидуализированное существо перестал быть темой искусства. Он погружается и проваливается в социальные и космические коллективности»538.
535 Борев Ю. Экспрессионизм: отчужденный человек во враждебном мире // Теория литературы. Т. IV. Литературный процесс. - М., 2001. - С. 304, 297.
536 Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1920-х годов). В 2 кн. Кн. 1 / Огв. ред. В.А. Келдыш. - М., 2000. - С. 718.
537 Корецкая И.В. Из истории русского экспрессионизма // Известия АН. Серия ЛиЯ. - 1998. - Т. 57, №3. - С. 3.
538 Бердяев Н.Л. Из книги «Смысл истории» // Новый мир. - 1990. - №1. - С. 211. Подробная характеристика прозы Белого дана в работе Бердяева «Кризис искусства».
В футуризме экспрессионистская поэтика неоднократно прослеживалась на примере творчества Маяковского539. Воздействие экспрессионизма испытала, например, «Мистерия-Буфф». Луначарский полагал, что немецкие экспрессионисты «должны были бы признать Маяковского своим родным братом»540. Параллели можно продолжить. Немецкие левые экспрессионисты были готовы возглавить борьбу за новое мировое устройство и воспевали «Революцию Духа вселенскую». К бескровной, но жестокой «революции духа» призывали также Д. Бурлюк, В. Каменский. Председателем Земного шара объявил себя Хлебников.
У экспрессионистов и футуристов, говоря словами одного из теоретиков немецкого экспрессионизма, «трансцендентность веры в Бога заменяется самим языком», то есть та подчеркнутая роль языка, которую мы уже отмечали как новацию модернизма, в экспрессионизме приобретает первостепенное значение, превращается в словотворчество. Автор -герой может представать в образе пророка или вождя, лишенного индивидуально - личностных черт, воплощающих безликую силу и волю к власти. Сама атмосфера времени влияла на формирование новых жанров. Так, в русской и немецкой авангардистской поэзии второй половины 1910-х гг. получает распространение жанр поэтического «приказа». «Почвой, на которой сформировалась и развивалась эта жанровая разновидность, является, несомненно, духовная атмосфера, связанная с нарастанием революционных настроений и революционными событиями в России и Германии»541. Особенно ярко это выражено у Маяковского («Приказы по армии искусств»), но и для Хлебникова, Каменского, как подчеркнуто в цитируемой статье, характерен образ поэта-вождя. Стихотворение становится социальным действием, искусство и жизнь стремятся к слиянию в едином жизнестроительном акте.
539 Швецова Л.К. Творческие принципы и взгляды, близкие к экспрессионизму // Литературно -эстетические концепции в России конца ХІХ - начала ХХ века. - М., 1975. - С. 252-275; Смирнов В.В. Проблема экспрессионизма в России: Андреев и Маяковский // Русская литература. - 1997. - №2. - С. 55-67.
540 Луначарский А.В. Собрание сочинений в 8 т. Т. 6. - М., 1965. - С. 413.
541 Сироткин Н.С. Приказ в авангардистской поэзии (футуризм и левый экспрессионизм) // Филологически науки. - 2001. - №4. - С. 3.
Подобные типологические соответствия свидетельствуют, что футуризм и экспрессионизм могут восприниматься как явления однопорядковые. Но понятие экспрессионизм значительно шире футуризма, и в русской литературе он представлен оригинальной страницей - творчеством Леонида Андреева. Последний с самого начала заявил о себе как фигура маргинальная, которую в начале идентифицировали с реализмом, но он и на ранней стадии заявил о себе как писатель - модернист. К экспрессионизму его относили литературоведы и культурологи 1920-х гг.: В. Михайловский, И. Иоффе, К. Дрягин; позже - Ю. Бабичева, В. Келдыш, Л. Швецова. В наши дни это почти что аксиома, о чем мы еще будем говорить подробно. Экспрессионизм намеренно деформирует действительность под воздействием бурных эмоциональных переживаний субъекта, имеющих чаще всего социальную основу. Отсюда и особенности стиля, который исследователи определяют как «крик», ритм, «звук», «чрезмерно экспрессивная языковая стилистика»542. Отголоски экспрессионистских тенденций находят и у М. Цветаевой в словесной выразительности взрывного «Я» поэтессы. Подчеркнутая суггестивность ее стиля выражена многообразными приемами, обилием глаголов, повторов, противопоставлений, инверсий, а также разорванной топикой и эллиптическим синтаксисом543.
Другим полюсом экспрессионизма считается творчество Евгения Замятина. Это прежде всего сказка-притча «Дракон» (1918) с его образом Петербурга, охваченного огнем и бредом, с его, говоря словами Воронского, заостренностью, резкостью и ударностью приема. «Дракона» сравнивают с «Красным смехом» Андреева544.
В прозе 1920-х гг. экспрессионистская эстетика просматривается в сатирически гротескных повестях М. Булгакова «Дьяволиада», «Собачье сердце», «Роковые яйца», в романах Ю. Олеши «Зависть» и «Мы» Замятина. Очевиден экспрессионизм и в поэзии обэриутов. Попытку стать советским экспрессионистом видели у Бориса Пильняка. Отказ от житейской достоверности и интерес к родовой сути человеческого отличало экспрессионистскую прозу и драматургию Андрея Платонова. Точка зрения, согласно которой Платонов - сюрреалист545, может быть принята лишь в том случае, если сюрреализм рассматривается как дальнейшее развитие одной из ветвей экспрессионизма.
542 Иезуитова Л.А. Творчество Леонида Андреева. - Л., 1976. - С. 74, 86.
543 См. об этом: Федь Т.И. (София) Мотивы экспрессионизма в русской лирике ХХ века // Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. - М., 1994. - С. 207.
544 Костылева М.А. Экспрессионизм в творчестве Е. Замятина // Проблема эволюции русской литературы ХХ века. - М., 1994. - С. 117.
545 Любушкина М. (Франция) А. Платонов - сюрреалист // Филологические записки. Вып. 5. - Воронеж, 1995. - С. 121-130.
В заключение приведем итоговый вывод современного литературоведа: «Экспрессионистское исследование действительности оказалось очень продуктивным, открывало перед художником возможность наиболее яркого, зримого постижения тех проблем, прежде всего социальных, которые были поставлены новой реальностью с ее подчас действительно невероятными смещениями общественных планов, социальных смыслов.» Экспрессионистские стилевые черты тот же автор находит и в реалистической прозе: «Явно противореча реалистической поэтике жизнеподобия, характерной для нового реализма, элементы экспрессионизма, тем не менее, оказываются «валентны» ей и органично сочетаются с конструктивными элементами сугубо реалистической поэтики»546.
В начале ХХ в. в России формируется и новый стиль, характерный именно для этого периода - стиль модерн. В этом стиле нашли свое выражение символистские эстетические искания, но модерн распространился на архитектуру, промышленный дизайн (мебель, посуда, интерьер, одежда). Тотальный панэстетизм и культ красоты, характерные для символизма, таким образом, оказались ориентированными на массовую культуру. «Стиль растворялся в моде и повседневности» (И. Сахно), чем и объясняется его недолговечность. «Основной способ создания смыслового плана предметного мира в культуре русского модерна связан с мифологизацией человеческой повседневности средствами искусства»547. Это сказалось, прежде всего, в архитектуре, живописи, где наглядно демонстрировались искусственность создаваемого художником мира и самоценность красоты. Стилистику предметного мира русского модерна, сближавшегося с рококо, отражала и поэзия, например стихотворение М. Кузмина «Маскарад». Популярная в этот период теория жизнетворчества по законам искусства, которой отдали дань А. Белый, А. Блок и другие, также соотносима со стилем модерн.
546 Голубков М. Экспрессионистические тенденции // Голубков М. Русская литература ХХ века. После раскола. - М., 2001. - С. 224-225.
547 Коняхина И.В. Русская художественная культура рубежа веков и мир человеческой повседневности // Время Дягилева. Универсалии Серебряного века. - Пермь, 1993. - С. 71.
Подведем итоги. К стилевым тенденциям универсального характера, которые могут просматриваться во всех литературных родах и жанрах русской литературы первой трети ХХ в., можно отнести традиции «больших стилей», идущих из глубины веков: неоклассицизм, барокко, рококо, неоромантизм, реализм, а также возникшие на рубеже ХІХ-ХХ вв. импрессионизм, экспрессионизм. Последний в основном в творчестве Андреева обрел отчетливую методологическую, программную доминанту. И все же о таких явлениях, как импрессионизм и экспрессионизм на материале русской литературы трудно говорить как о течениях. Это лишь явно выраженные стилевые тенденции, они проявились в творчестве писателей, относящихся к разным течениям, не только модернистским, но и реалистическим, что усугубляло проявление всеобщих художественных взаимосвязей.
Все эти «проекции» больших стилей должны учитываться не сами по себе, не как изолированные элементы, присущие и другим этапам развития литературы, а только с учетом их места и взаимосвязи в концепции произведения, в художественной системе, которую мы должны соотносить (или не соотносить) с тем или иным большим стилем. Понятие «эпистема» - связная структура идей - позволяет понять, почему существовавшие и ранее идеи, традиции, приемы вдруг становятся признаком принципиально нового явления, в данном случае - стилевого многообразия русской литературы ХХ в. с ее беспримерным богатством художественных поисков советской литературой. К сожалению, оно было утрачено в 1930-1940 гг., когда литературное развитие насильственно ограничивалось рамками одного, к тому же официозно трактуемого направления - социалистического реализма.
Литература
1. Азизян И.А. Диалог искусств Серебряного века. - М., 2001.
2. Голубков М. Русская литература ХХ века. После раскола. - М., 2001.
3. Захарова В.Т. Импрессионистические тенденции в русской прозе начала ХХ века. - М., 1993.
4. Пастораль в театре и театральность в пасторали. - М., 2001.
5. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. - М., 1977.
6. Теория литературы. Т. 4. Литературный процесс. - М., 2001.
7. Усенко Л. Импрессионизм в русской прозе начала ХХ в. - Ростов, 1988.