1828-1910
Особое положение графа Льва Николаевича Толстого в русской классической литературе во многом определяется его приходом в литературу именно в этапные для нее 1850-е годы, когда по-новому осмыслялась и переоценивалась история. В отличие от Тургенева, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Некрасова, будущий автор «Войны и мира» не был отягощен большим и неравноценным наследием «сороковых годов» и внезапно появился среди более старших своих коллег как «человек со стороны», лицо новое и непонятное. Сам талант молодого Толстого был неожидан, силен и нов.
Отец Толстого участвовал в Отечественной войне 1812 года и отличился в зарубежном походе русской армии, мать его была урожденной княжной Волконской, и ее черты мы можем найти в княжне Марье («Война и мир»). Будущий писатель родился и вырос в родовой тульской усадьбе Волконских Ясная Поляна, жил затем в Москве, потом переехал в Казань, где в 1844 году поступил на восточный факультет местного университета, где неожиданно проявил уникальную способность к языкам. Здесь состоялся первый «уход» Толстого: не удовлетворенный университетским преподаванием и разочаровавшийся в науках, он оставил университет, вернулся в родное имение, затем жил в Москве, где и начал писать в 1850 году.
Брат Толстого Николай уже служил в армии, и Лев отправился с ним в 1851 году на Кавказ, много путешествовал, ходил добровольцем в набеги на горные аулы и, наконец, сам поступил на военную службу артиллеристом.
Это дало ему богатый материал для военных рассказов и повести «Казаки», а в конце жизни Толстой вернулся к «кавказской» теме в повести «Хаджи-Мурат». В 1853 году началась Восточная война, и Толстой перевелся в Дунайскую армию, сражавшуюся с турками, а затем в крымскую морскую крепость Севастополь, к тому времени уже осажденную с суши и моря высадившимися в Крыму объединенными силами англичан, французов и турок и их военно-морским флотом. Здесь молодой офицер командовал батареей на знаменитом 4-м бастионе, за проявленную храбрость был награжден орденом Св. Анны IV степени и медалями.
Подобно князю Андрею Болконскому из «Войны и мира», Толстой подавал начальству военные проекты, хотел издавать журнал «Военный листок», но все эти предложения были высшим командованием отвергнуты. Тогда же Толстой написал цикл военных очерков, где показал подвиг народа, русского солдата и в то же время сказал о трагически неудачной, показавшей все скрытые пороки феодально-крепостнического государства войне. Это были потрясшие всю читающую Россию «Севастопольские рассказы» (1855-1856).
Любому читателю толстовских очерков ясно было, что так дальше жить нельзя — нельзя бездарно и деспотически управлять великой страной, подавлять любое инакомыслие и сферу духовной культуры, мелочно и неумно угнетать простых людей и в то же время надеяться на их безотказный патриотизм и храбрость во время вторжения могучего врага, сохранять крепостное право, экономическую и военную отсталость.
Но не военные рассказы сделали имя Л.Н. Толстого известным русскому читателю, а появившиеся ранее в передовом журнале Н.А. Некрасова «Современник» повести «Детство» (1852), «Отрочество» (1854) и «Юность» (1855—1856), составившие автобиографическую трилогию. Здесь определился главный герой, главная тема толстовской прозы — наивная, мятущаяся, чистая душа, непосредственно откликающаяся на все перемены в окружающих людях, жизни общества и природы. Ее доверчивость, сомнения, разочарования, тончайшие движения, само развитие этого цельного характера от детских лет в поместье и московском барском доме до студенческой юности и глубокого внутреннего разлада показаны Толстым с удивительной поэтичностью и любовью, причем главное для писателя именно текучесть, чуткость и подвижность молодой души, ее диалектика.
Такими будут все его любимые герои, даже в очень зрелом возрасте сохранившие эту детскую способность удивляться людям и жизни, верить и разочаровываться. Всегда мы у Толстого встречаемся с историей развивающегося характера, через которую видим историю народа, страны, мира. Эта непрерывная жизнь меняющейся, движущейся души начинается в автобиографической трилогии, при ее появлении ставшей любимым семейным чтением для русской публики. Углубляя этот психологический портрет, Толстой долго работал над повестью «Казаки» (1853-1863), написал повести «Два гусара» и «Утро помещика» (1856) и рассказ «Люцерн» (1857). Начата была и повесть «Декабристы», ставшая основой для разработки художественной концепции «Войны и мира».
Когда молодой Толстой в ноябре 1855 года приехал в Петербург и вошел во влиятельный круг писателей «Современника», он занял среди них особое место, его стремились привлечь и демократы (Чернышевский), и просвещенные консерваторы (А.В. Дружинин). Но Толстой не внял их уговорам и далее пошел в жизни и литературе собственной дорогой.
Он уехал в свое имение Ясная Поляна, стал хозяйствовать, открыл там школу для крестьянских детей, после крестьянской реформы принял должность мирового посредника и отстаивал интересы крестьян. В 1857 году писатель впервые поехал за границу, где был поражен бездушием и безнравственностью европейской буржуазной цивилизации. После этого критицизм Толстого стал всеобщим, он обличал и феодально-крепостническую дворянскую Россию, и эгоистический Запад, видя идеал в патриархальной нравственности и вере русского крестьянина. Но и официальная Церковь, и сама православная религия не устраивали Льва Толстого, он начал думать об особой практической этике, внецерковной религии, впоследствии им созданной и получившей название «толстовство». Разумеется, власти начали преследовать Толстого, в имении его жандармами был произведен грубый обыск, его школа и педагогический журнал «Ясная Поляна» были закрыты, а сам оскорбленный писатель в гневе хотел навсегда уехать из России.
Однако Лев Толстой был и оставался прежде всего художником и потому в 1860-е годы попытался ответить на вопросы времени, отразить тревоги переходной эпохи Великих реформ в своей новой, главной книге - романе-эпопее «Война и мир», выросшем из замысла повести «Декабристы» и писавшемся почти семь лет. В 1862 году Толстой женился на юной дочери врача из остзейских немцев Софье Андреевне Берс. Этот брак помог писателю соединить в «Войне и мире» «мысль семейную» и «мысль народную». Эта уникальная по глубине авторского взгляда и широте охвата исторических событий книга была прочитана всей грамотной Россией и стала одним из величайших произведений мировой литературы, что было признано многими зарубежными писателями и критиками.
В 1870-е годы Толстой вернулся к проблемам народной школы и педагогики, начал составлять для детей «Азбуку» и «Книги для чтения». Но эта общеполезная и благородная деятельность далеко не исчерпывала духовные запросы писателя. Толстой задумал новый исторический роман из эпохи Петра 1, однако этот умный, сильный, жестокий и прозорливый государственный деятель показался писателю героем несимпатичным, духовно неблизким, похожим на деспота Наполеона, и автор «Войны и мира», не желая повторять сам себя, обратился к современности, показал новую, пореформенную Россию, те решительные изменения в характерах, исканиях и мыслях людей, которые породила эпоха, когда, по словам одного из героев «Анны Карениной», «у нас теперь все это только переворотилось и только укладывается».
Роман ((Анна Каренина» ( 1873-1877) обычно называют семейным, но это в первую очередь роман о любви, что подтверждают его многочисленные экранизации у нас и на Западе. Анна и Вронский, Лёвин (да, эту дворянскую фамилию надо произносить через «ё») и Кити, добрая несчастная Долли, легкомысленный жизнелюб Стива Облонский и даже сухощавый сановный бюрократ Каренин — все они любят, и каждый понимает любовь по-своему. Но все они выражают те или иные мысли Толстого, а писатель видел в любви категорию морали, причем не общественной (лицемерную мораль высшего общества он заклеймил в романе как ложную, жестокую и фарисейскую), а религиозной, хотя и знал, что эта вечная «категория» возникла задолго до всякого общества и всякой религии и морали. Затронут здесь и знаменитый «женский вопрос».
Анна страдает и погибает потому, что любовь ее греховна. Но кто, какой суд может вынести ей, ее чувству столь жестокий приговор? Здесь суровый моралист Толстой недалеко ушел от высшего общества, ибо он судит любовь и женщину, для которой это чувство является главным смыслом жизни. Мудрый терпимый Чехов позднее повторил любовную ситуацию «Анны Карениной» в повести «Дуэль» и сказал другое: нормальная женщина никак не может страдать от искренней сильной любви и тем более не считает ее и себя греховной, она страдает из-за своего ложного положения и нечуткости, неуважения к ней любимого мужчины. Семейное счастье основано на взаимном понимании, уважении, к тому же оно не может целиком заполнить жизнь мужчины, да и женщины тоже.
Философские, моральные искания характеризуют Константина Лёвина как образ автобиографический, но его чисто толстовская идея опрощения и поисков патриархальной цельности и правды в крестьянском труде показывает, что автор романа глубоко разочаровался во всех моральных и культурных ценностях дворянского общества и догматах и принципах официальной Православной церкви.
Роман «Анна Каренина» стал той гранью, за которой начался давно готовившийся духовный перелом в мировоззрении, а значит, и в жизни и творчестве Льва Толстого. Он сам называл это «душевным переворотом». В любом случае ясно, что дворянская культура так и не стала для автора «Анны Карениной» основой жизни, мысли и творчества, тяготила его. Отсюда все споры Толстого с «русским европейцем» Тургеневым и «чистым» лириком Фетом, его идейное противостояние с мыслящим по-европейски Достоевским, разногласия с просветителем Чернышевским. Он упрямо хотел более простой и здоровой, по его мнению, морали и культуры, сам их пытался создать в виде «толстовства», стал писать директивные трактаты с характерным названием «Так что же нам делать?» (1882-1886) и т.п.
Толстой решительно отворачивается от всех благ «господской» жизни, призывая своих единомышленников к «опрощению», сближению с простым народом не только на бытовом, но и на философско-мировоззренческом уровне (следование ценностям патриархально-крестьянского мира, «непротивление злу насилием» и т.п.).
После духовного перелома Толстой пишет много обличительных публицистических статей, религиозных трактатов, легенд и притч, много занимается своим учением и распространением его среди многочисленных учеников — «толстовцев», организует борьбу с голодом в центральных губерниях России, параллельно он создает и замечательные пьесы «Власть тьмы» ( 1886), «Плоды просвещения» ( 1890), повести «Смерть Ивана Ильича» ( 1886), «Крейцерова соната» (1887-1889), «Отец Сергий» (1890-1898).
Главное же его произведение этого периода - роман «Воскресение» ( 1889-1899), где Россия предстает накануне революционной эпохи; беспощадно критикуются власти, Церковь, суд, социальное неустройство, семья; народ показан в деревне, на каторге, в трактире, и всюду он гоним, обманут, угнетен. Этот протест был высказан великим русским писателем, для многих русских людей ставшим учителем жизни. Цензура беспощадно сократила и исказила текст толстовского романа при публикации, а автор его был отлучен от Церкви. Все это сделало Льва Толстого одной из центральных и самых авторитетных фигур в общественной жизни России.
С возрастом Лев Толстой стал все более тяготиться своей благоустроенной жизнью богатого помещика и знаменитого писателя, растущим непониманием и неприятием его идей и поступков во вполне довольной его высокими доходами и гонорарами семье; одновременно стремительно рос международный его авторитет, ибо к тому времени всем уже ясно было, что автор «Анны Карениной» — один из величайших мировых писателей. Вместе с тем Толстой не прекращал общественной деятельности, протестуя против казней и произвола власти в знаменитой статье «Не могу молчать!». Сфера художественного творчества также не была забыта — написаны пьеса «Живой труп» (1900), рассказ «После бала» (1903) и повесть «Хаджи- Мурат» (1902).
Однако противоречия в семье нарастали, и в ноябре 1910 года Лев Толстой совершил свой последний, самый знаменитый «уход» — после очередной тяжелой семейной сцены в дождливую ночь он тайно оставил Ясную Поляну с целью жить далее в простоте, труде и правде среди народа. В дороге заболел воспалением легких и умер на маленькой железнодорожной станции Астапово. Похороны Льва Толстого в Ясной Поляне стали событием всероссийского значения, известие о смерти великого русского писателя облетело весь мир. Рисуя облик Л. Толстого как «мудреца своего времени», философ и публицист В.В. Розанов заметил: «Это лицо чистого и благожелательного человека и... «да будет благословенно имя Господне» за все и о всем, что он совершил».
Молодой офицер Лев Толстой в начале своего пути узнал войну, увидел русского солдата и офицера в бою и походе, его личный боевой опыт, наблюдения отразились в ранних военных рассказах, повестях «Казаки» и «Два гусара». Однако «Севастопольские рассказы» (1855—1856) собрали все эти мысли и факты в единый узел, ибо в них изображены уже не стычки с горцами, казачье молодечество, солдатские типы и офицерский быт, а общенародное дело защиты страны от сильного врага, тяжелое испытание войной, едва не завершившееся общенациональной катастрофой. Защита этой небольшой морской крепости в далеком Крыму вдруг пробудила и объединила разные группы и классы русских людей, помогла им преодолеть сословную ограниченность и взаимное недоверие, ощутить себя единым народом. Повторилась эпопея 1812 года, о которой Толстому еще предстояло написать.
Пришлось, как потом говорил Толстой, навалиться всем народом, проявить волю, мужество, сражаться с многочисленным и гораздо лучше вооруженным и оснащенным врагом, терпеть все пороки деспотического государственного устройства, плохой организации и бездарного командования, формализм и самоослепленность правящих «верхов», свою экономическую и военную отсталость, неразбериху в министерствах и штабах, плохое снабжение, воровство интендантов. Люди прозрели, но не отчаялись, а достойно делали свое дело на войне. Все эти ужасы войны Толстой увидел и показал как неяркие, даже скучные будни защитников Севастополя, спокойно, без высоких слов и красивых поз живущих под непрерывной бомбардировкой, отражающих атаки превосходящих сил союзников, ведущих подземную минную войну. Жизнь кипит в городе, в церквях, трактирах, на улицах, в землянках, на бульварах и в бастионах.
Толстой рассказывает читателю, что этот великий народ нельзя победить, его героизм основан на искренней, непоказной любви к родине. И в то же время он считает войну с ее бесцельным кровопролитием и жестокостью страшной нелепостью, трагическим безумием, разобщающим людей, и смело протестует против этого общего безумия, призывает людей одуматься, понять друг друга и объединиться в мире. («Одно из двух: или война есть сумасшествие, или ежели люди делают это сумасшествие, то они совсем не разумные создания, как у нас почему-то принято думать».) Это характерное для Толстого — мыслителя и художника — противоречие, противостояние двух равновеликих идей писателя, на котором построена эпопея «Война и мир», обозначилось в «Севастопольских рассказах». Он считает, что человеческий разум может вместить и объединить эти идеи.
Стоит задуматься о жанре «Севастопольских рассказов».
PACCКАЗ в современном понимании этого термина - это художественная проза, краткая история со своими персонажами и сюжетом, особым образом построенная, значимый и оформленный, завершенный фрагмент жизни. Он может не иметь завязки или развязки, выглядеть бессюжетным, может быть лирической миниатюрой, но всегда автор высказывается в нем до конца, мысль его разворачивается в житейскую историю, емкий эпизод. Такие рассказы появились во второй половине XIX века, непревзойденным мастером этого жанра был Чехов.
Военные рассказы молодого Толстого — другое, это газетно-журнальные документальные очерки, они близки к тому, что мы сегодня называем репортажем. Это именно рассказы очевидца о происходящем в крепости во время осады, описания реальных людей и событий, интересные массовому читателю. И Толстой рассказал, как на самом деле все было, но правда и глубина этого художественного рассказа превзошли все ограниченные возможности традиционной журналистики и «натурального» (или «физиологического», как этот жанр тогда называли) документального очерка.
Как и следует очеркисту, Толстой описывал характерные типы солдат и офицеров, местных жителей, докторов и т.п., примечательные случаи, подвиги, повседневный героизм защитников и их же трусость, массовое бегство с позиций во время штурма, спокойное воровство в разных формах и размерах казенного имущества и денег, смерти и раны, ужасы госпиталей, разруху и грязь на бастионах и в осажденном городе и т.п. Его народ, отстоявший Севастополь, состоит из множества очень разных людей с очень разными чувствами и целями, порой эгоистичными, мелочными, недостойными и ограниченными. Один — герой, другой — трус, третий — вор, четвертый — приехавший за крестами и чинами честолюбец, а все вместе они — армия, защищающая крепость. И это открытие Толстого всех потрясло, читатели вдруг увидели, что один человек на протяжении одного дня на войне может быть и героем, и трусом, и подлецом. Человек многомерен, движения его души внешне противоречивы, но внутренне логичны, выявляют характер, внутреннюю человеческую сущность (термин Н.Г. Чернышевского). Показать эту подвижную психологию Толстой смог с помощью своего метода «диалектики души». И это жизнь, это реальная правда.
Как всегда у Толстого, лучше и искреннее, цельнее всех по своим характерам и думам простые люди — солдаты, матросы, местные жители. На самом деле они очень непросты в своих думах и чувствах, скрытых для высших слоев общества. Но на их плечах держится все, их спокойная глубокая вера и стойкость в очередной раз спасают Россию. И когда Некрасов говорил, что главный герой толстовских рассказов — правда, он как опытный журналист и редактор определял их жанр. Такую правду русскому читателю предстояло принять и понять, он был поражен этим открытием многоликой русской души на войне, ее богатой внутренней жизни среди повседневной грязи, смерти и обычной неразберихи. Глубокая художественная правдивость Толстого противостояла официозной журналистике и истории с их пышной риторикой, фальшью и штампами. Он показал разницу между казенным патриотизмом и подлинной народной любовью к родине. Здесь зарождается «мысль народная», развернувшаяся впоследствии в эпопее «Война и мир».
Толстой был художником и не мог удовлетвориться жанром очерка, простыми поверхностными описаниями типов и событий. Его главный интерес — человек, его движущаяся душа, развивающийся характер. И постепенно, уже со второго рассказа, в его прозе появляются художественные, то есть типические, составленные из увиденных на войне черт характеры вроде скромного армейского штабс-капитана Михайлова с его стоптанными, но чистыми сапогами, наивным письмом от друга в кармане, мечтами, сомнениями и претензиями на светскость. Это самый обычный (автор даже называет его недалеким) человек, не герой, но Толстой показывает его живым, зримым, убедительным и человечески понятным. Мы видим рядового защитника Севастополя, далекого от романтических борцов и их живописных подвигов, честно делающего свое солдатское дело.
Адъютант Калугин, ротмистр Праскухин с их самомнением и страхом оживляют этот репортаж; к ним присоединяются братья Козельцовы (младший — это уже будущий Петя Ростов, старший — игрок и храбрец вроде Николая Ростова), юнкера и солдаты с батарей и бастионов (слышна их образная живая речь, возникают связывающие этих разных людей сюжеты). И мы видим, что за какой-то жизненной гранью они оставляют личное и становятся частью народного целого, делают общее дело. Герои Толстого твердо стоят и погибают в огне сражений, и их небывалое упорство и самопожертвование решают исход осады и всей войны. Вот кто остановил, отразил и в конце концов заставил уйти прекрасно оснащенного врага, который был вдвое сильнее.
Толстой рассказал, как русские люди своей стойкостью превращают в победу позорное военное поражение неумного деспотического правительства. С этой целью он наполнил свои военные очерки психологическими портретами участников обороны Севастополя. Конечно, пока это только мастерские наброски характеров, из которых потом вырастут знаменитые образы толстовских романов. Они еще не так глубоки и рельефны, авторский метод «диалектики души» в них уже виден. Читатель даже не догадывается, что это не обычные для документальных очерков портреты с натуры, а создания автора. Удивительно зримы детали, подробности быта бастионов и осажденного города, но именно созданные Толстым характеры с их повседневной логикой и непосредственным откликом на любое событие оживляют очерки, делают их художественными. Читательский успех «Севастопольских рассказов» был велик и окончательно утвердил известность Толстого-художника. Опыт работы над этой очерковой книгой о войне помог писателю перейти к несравнимо более масштабному творческому замыслу.
САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА*
Прочитайте очерк Л.Н. Толстого «Севастополь в декабре месяце», открывающий цикл «Севастопольские рассказы» (1855-1856). Сопоставьте его содержание с военными страницами «Войны и мира», обращая внимание на следующие образно-тематические параллели:
• образ повествователя и его нравственная позиция;
• изображение «будничной» стороны войны, бытопись, лишенная «художественных» эффектов;
• образы офицеров и разнообразие типов «человека на войне»;
• солдатская масса и ее отдельные представители, скромные труженики войны;
• проявления «общей жизни», объединяющей людей различных сословий и профессий;
• «жестокий реализм» в изображении ужасов военной бойни, раскрытие абсурдной, античеловеческой сущности войны;
• обращение к истокам национального самосознания, выявление черт русского патриотизма как главной составляющей «общей жизни» нации.
Роман-эпопея «Война и мир» (1863-1869) — эпоха в жизни России и истории русской классической литературы. Вместе с тем эти трудовые семь лет — целая эпоха и в жизни автора книги, самое счастливое и плодотворное для него время. Молодой Толстой обретал зрелость, был счастлив в семейной жизни, спокойно творил в своей любимой Ясной Поляне и тогда не так мучился духовными исканиями и сомнениями: «Я никогда не чувствовал свои умственные и даже все нравственные силы столь свободными и столько способными к работе ... Я теперь писатель всеми силами своей души и пишу и обдумываю, как я еще никогда не писал и не обдумывал».
Это был огромный труд, ибо действие романа охватывает более пятнадцати лет, в книге около шестисот персонажей, авторские автографы и корректуры составляют более пяти тысяч листов, некоторые сцены переписывались по пятнадцать—двадцать раз. Жена писателя Софья Андреевна несколько раз собственноручно переписала текст книги. Но дело здесь не в страницах и цифрах, а в медленном, продуманном углублении творческой мысли великого писателя в историю России и душу своего народа, в выборе им героев и самого исторического момента.
История возникновения и развития замысла эпопеи рассказана Толстым в одном из черновых набросков предисловия:
«В 1856 году я начал писать повесть с известным направлением, героем которой должен был быть декабрист, возвращающийся с семейством в Россию. Невольно от настоящего я перешел к 1825 году, эпохе заблуждений и несчастий моего героя, и оставил начатое. Но и в 1825 году герой мой был уже возмужалым семейным человеком. Чтобы понять его, мне нужно было перенестись к его молодости, и молодость его совпадала с славной для России эпохой 1812 года. Я другой раз бросил начатое и стал писать со времени 181 2 года, которого еще запах и звук слышны и милы нам, но которое теперь уже настолько отдалено от нас, что мы можем думать о нем спокойно. Но и в третий раз я оставил начатое, но уже не потому, чтобы мне нужно было описывать первую молодость моего героя, напротив: между теми полуисторическими, полуобщественными, полувымышленными великими характерными лицами великой эпохи личность моего героя отступила на задний план, а на первый план стали, с равным интересом для меня, и молодые и старые люди, и мужчины и женщины того времени. В третий раз я вернулся назад по чувству, которое, может быть, покажется странным большинству читателей, но которое, надеюсь, поймут именно те, мнением которых я дорожу; я сделал это по чувству, похожему на застенчивость и которое я не могу определить одним словом. Мне совестно было писать о нашем торжестве в борьбе с бонапартовской Францией, не описав наших неудач и нашего срама. Кто не испытывал того скрытого, но неприятного чувства застенчивости и недоверия при чтении патриотических сочинений о 1 2-м годе. Ежели причина нашего торжества была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений. Итак, от 1856 года возвратившись к 1805 году, я с этого времени намерен провести уже не одного, а многих моих героинь и героев через исторические события 1805, 1807, 1825 и 1856 года».
Повесть о декабристе Толстой начал писать лишь в 1860 году, читал ее Тургеневу, обсуждал главную идею со знатоком этой темы Герценом и постепенно перешел к мысли о судьбе всего «потерянного» поколения декабристов. А за ними уже были их семьи, предания, история, Отечественная война 1812 года, с которой русские офицеры вернулись с передовыми идеями и желанием изменить жизнь страны и народа-победителя. А война 1812 года была непонятна без ее военной и дипломатической предыстории, поражений России в прежних наполеоновских войнах и позорного Тильзитского мира.
От повести о вернувшемся из Сибири декабристе Толстой со временем пришел к идее исторического романа, где чередовались бы сцены войны и мира и прошла бы перед глазами читателей жизнь нескольких поколений русских людей. Эту первую редакцию книги автор назвал «Все хорошо, что хорошо кончается» и в 1865-1866 годах частично опубликовал в консервативном журнале М.Н. Каткова «Русский вестник». Андрей Болконский и Петя Ростов не погибали, нет панорамной картины Бородинской битвы, ибо Толстой не побывал еще на поле сражения и не составил эту грандиозную картину в голове. А главное, нет пока «мысли народной», позднее превратившей книгу Толстого в роман-эпопею.
РОМАН-ЭПОПЕЯ — крупная, монументальная форма эпической литературы, отражающая исторический процесс в его всеобщности, «панорамности» изображения событий и человеческих судеб. Чаще всего это произведение большого объема, отличающееся многогеройностью и обилием сюжетных линий.
Стоит вспомнить, что, хотя роман и был с самого начала задуман как исторический, он писался в важное и тревожное для России и самого Толстого время - сразу после крестьянской реформы. В обществе возникло множество течений, мнений, вопросов и споров. Все понимали, что решается судьба страны. Историей, семейной хроникой ограничиться было никак нельзя. И было бы странно, если бы этот клубок идей и мнений повлиял только на романы «Отцы и дети» и «Что делать?» и не нашел бы своего сложного отражения и живого отклика в исторической книге Льва Толстого. Уже то характерно, что автор романа, граф, офицер и состоятельный помещик, вместе с другими известными писателями ушел из прогрессивного «Современника» Некрасова и напечатал книгу в консервативном «Русском вестнике» Каткова. Это важный, продуманный жест, серьезный, значимый поступок Толстого. В «Войне и мире» молодой писатель заинтересованно отвечает на очень многие животрепещущие вопросы 1860-х годов.
Сама философия истории Толстого была очень современна, оригинальна: художник-мыслитель открыто спорит с новейшими научными выводами историков и публицистов тех лет, книги и статьи которых писатель внимательно читал. Ведь главная идея «Войны и мира» противоречила тогдашнему расколу русского общества, звала людей к единению, напоминала им, что они часть единого исторического, этнического, культурного мира, духовного целого — русского народа.
Толстой прекрасно понимал, что его эпопея противостоит в тогдашней литературе роману Чернышевского «Что делать?» и писал об этом: «Цель художника не в том, чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых всех ее проявлениях. Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неоспоримо установлю кажущееся мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы».
И он такой роман написал. Потому-то демократическая критика отрицательно восприняла книгу Толстого, считая ее «славянофильской», апологией старинного барства. И это тоже меняло, углубляло его творческий замысел. Он писал свой исторический роман, раздвигая его временные рамки, постоянно видя современность, откликаясь на важные перемены в ней и в людях на протяжении этих семи лет напряженного, самозабвенного творчества.
Великая эпоха 1812 года была для Льва Толстого несравненно ближе и понятнее, нежели для нас, людей XXI века. Его отец участвовал в этой войне, многие очевидцы великих событий были живы и сразу откликнулись на книгу Толстого. Он в своей работе над романом использовал их воспоминания, в том числе и устные. Первым здесь надо назвать замечательного поэта и мемуариста, друга Пушкина князя Петра Андреевича Вяземского, участвовавшего в Бородинской битве и ставшего прообразом Пьера Безухова. Он написал интересную статью о «Войне и мире», в которой не во всем согласился с воззрениями Толстого.
Вяземский писал о весьма простодушных и недальновидных настроениях русского общества перед войной 1812 года: «Никто в московском обществе порядочно не изъяснял себе причины и необходимости этой войны; тем более никто не мог предвидеть ее исхода... Можно сказать вообще, что мнение большинства не было ни сильно потрясено, ни напугано этою войною, которая таинственно скрывала в себе и те события, и те исторические судьбы, которыми после ознаменовала она себя». Таким было общество «допожарной» Москвы, приученное Екатериной Великой, Потемкиным, Румянцевым и Суворовым к громким победам и не ждавшее к себе в гости могучего и беспощадного врага. Именно таким был и молодой Пьер Безухов, показанный в одной из ранних редакций книги «беззаботным, бестолковым и сумасбродным юношей», полным восторженной любви к Наполеону и Байрону и передовых политических идей.
Вяземский, в отличие от Пьера, не вступил в тайное политическое общество, но он был вечным оппозиционером, масоном и ворчливым либералом, и его называли «декабристом без декабря». Но война и Бородинская битва многому научили этого пылкого, увлекающегося человека, и потом он писал о Наполеоне: «Сношения наши с ним до 1812 года, более зависевшие от жребия войны, не имели ничего народного: каковы ни были последствия походов, но народное бытие оставалось неприкосновенным. Когда же Наполеон захотел иметь с нами, как имел с другими, дело дома, так сказать, в святыне отечественного бытия, то мы показали пример, как должно дорожить независимостью государственною». Отсвет великого исторического события упал на массивную фигуру Вяземского (он и внешне похож был на Пьера Безухова, крупный, неуклюжий, в очках) и сделал его личную судьбу частью народной жизни, заставил поэта ощутить себя русским, солдатом, гражданином огромной страны.
Главная цель и идея книги Льва Толстого в том и состояли, чтобы показать, как русское образованное общество через неудачные первые столкновения с Наполеоном, через позор Аустерлица, Фридланда и Тильзитского мира пришло к ощущению себя частью своего народа, к пониманию значения силы и мудрости народной массы, проявившихся в этом великом испытании. Эти люди поняли, что у них есть история и отечество, которые надо защищать не только царю, армии и полководцам, а всему народу. Вначале следовавший примеру своего одинокого «великого» героя — Наполеона и веривший в свой личный подвиг и замечательные военные проекты, Андрей Болконский со временем понимает, что один человек не может ничего. Появилось чувство ответственности друг перед другом и перед страной, общего народного дела. Родилось национальное самосознание.
Толстой как писатель-историк стремился показать, как это было. А для этого был нужен не только огромный по объему и разнородный документальный материал, но и высота писательского взгляда на исторические события и своя философия истории. Творческая мысль писателя пошла вглубь и вширь, от повести о декабристе к семейной и военной хронике, но не остановилась на них, стала «мыслью народной». Понятно, что эта великая мысль в разветвленном повествовании Толстого разделилась на эпизоды и сцены, на множество идей и выводов, тесно между собой связанных. Произошло то, что писатель назвал «сцеплением мыслей». Их движением, энергией и живет эта книга. Исторический роман стал романом-эпопеей — таков был смысл семилетней работы Льва Толстого.
Начало действия романа относится к 1805 году. Это последний мирный год перед началом наполеоновских войн. Русский мир, то есть образованное общество, об этом не догадывается, народа же мы вообще не видим. Разговоры светских умников в петербургском модном салоне фрейлины Анны Павловны Шерер поражают излишней «тонкостью» и устарелостью тем и суждений, пустотой, непониманием общего тревожного политического положения и грядущих великих перемен. Сам патриотизм их ложен, надуман и казенен. Смерть в Москве на покое старого графа Безухова, богача и красавца, одного из «орлов» Екатерины II, знаменует собой конец блистательной эпохи екатерининских побед и величия, времен Потемкина, Суворова и Державина. Толстой показывает нам русский мир, общество и страну накануне столкновения с императором и удачливым полководцем Наполеоном и его могучей армией, этими порождениями Великой французской революции. И мы вместе с ним видим, что мир этот слеп и беззащитен перед надвигающейся опасностью.
Грядет война великая и небывалая, грозящая национальной катастрофой. Идет с Запада на Восток и угрожает России сила колоссальная, наднациональная (ибо Франция уже подчинила себе многие страны Европы), новая и непонятная, а русское общество психологически не готово к этому столкновению, живет еще старыми понятиями «времен очаковских и покоренья Крыма», разобщено, поделено на кружки и салоны, лишено исторической прозорливости. Забавы петербургской «золотой» молодежи в офицерском кружке Анатоля Курагина и Долохова, куда ездит повеселиться и Пьер, показывают ее легкомыслие, нежелание серьезно задуматься о грядущем, а ведь это профессиональные военные, гвардейцы, дворяне, боевое служилое сословие.
Нет единения, национальной идеи и нет достойного государственного и военного вождя, каковым не мог быть «властитель слабый и лукавый», как метко назвал Пушкин в «Евгении Онегине» императора Александра I. Народных вождей Суворова и Ушакова сменили аккуратные, образованные, но лишенные военного дара и не уважаемые офицерами и солдатами генералы с немецкими фамилиями вроде сухощавого интригана Беннигсена. В тогдашнем высшем обществе Толстой везде видит лишь личные интересы, эгоизм, беспринципную борьбу за свою выгоду и неудержимую жажду удовольствий.
Расколота и ослаблена даже русская семья, эта основа любого общества. Толстой показывает разные семейные уклады и разные проявления людей. У постели умирающего графа Безухова идет недостойная битва дальних родственников за его колоссальное состояние, к графу разными хитростями не допускают его любимого сына Пьера, который просто любит отца и даже не рассчитывает на наследство, чувствуя себя чужим и непонятым в своих духовных исканиях и мечтаниях в этой разобщенной, неискренней семье. Толстой показал целую семью энергичных и холодных эгоистов, легко идущих на любые подлости для достижения своих личных целей. Это обходительный и неискренний вельможа, князь Василий Курагин, его сыновья, бездушный и беспринципный красавец Анатоль, неумный болтун Ипполит и душевно мелкая, но прекрасно знающая свою выгоду красавица дочь Элен. Бедная, но решительная до наглости княгиня-приживалка Друбецкая и ее аккуратный, вежливый, расчетливый сын Борис, рвущийся любой ценой в гвардию и адъютанты, а также к выгодной женитьбе, неумные Берги с их чисто немецкой умеренностью и аккуратностью и нелепо «светским» мещанским приемом — всех их Толстой видит, понимает и с сатирической беспощадностью представляет читателю.
Ответьте на вопрос: Как проявляется авторская ирония в характеристике внутренне «застывших» людей вроде князя Василия и его детей? Укажите приемы, с помощью которых Толстой проникает в самую суть подобных характеров.
Но и родовитое и богатое семейство князей Болконских разъединено, переживает не лучшие свои времена.
Старый князь, гордый генерал и опальный екатерининский вельможа, умен и образован, но замкнут, обижен на всех и вся, отравляет жизнь своих близких тяжелым самодурством и старческим деспотизмом, тираня несчастную, добрую и некрасивую дочь, княжну Марью. Он чувствует, что время его ушло навсегда, и тоскует по былой огромной власти, удаче, славе, молодости, счастью.
Сын его, умный и честолюбивый князь Андрей, несчастлив со своей хорошенькой, но глупенькой, любящей светскую суету женой и в одиночку, без понимания и поддержки ожесточившегося и эгоистичного отца, пытается найти свой, личный путь к военной карьере и славе. Это тяжелый, крутой и холодный по своему наследственному характеру человек, презирающий высший свет. Он даже не замечает в своем самомнении, что жена его при всех ее понятных недостатках — тоже человек, мать его будущего сына Николеньки, что ее надо понять и включить в свой мир. Гордость, своевольная игра аристократического самолюбия мешают взаимопониманию, единению, простой жизни души: . Болконские бы стесняются проявить свою любовь друг к другу, быть обычной счастливой семьей.
И все же у Толстого есть любимое им и в полной мере счастливое русское семейство — Ростовы. Это самые обыкновенные, вопреки своему графскому титулу, люди «допожарной» Москвы с присущими им патриархальным простодушием, слабостями, народным семейным укладом. Граф Илья Андреевич доверчив, расточителен, любит домашний театр, обеды в Английском клубе, балы, карты и дорогую барскую забаву — охоту. Графа обворовывают все, кому не лень, вечно берут у него в долг и не отдают деньги, он уже на грани разорения, иногда чувствует это, но не хочет о таком неприятном обстоятельстве думать. Так сильно он «любил свое веселое спокойствие». Но при всем том он добрый и честный человек, трогательно любящий жену и детей, гостеприимный и душевно искренний.
Толстой неожиданно показывает открытый и простой характер этого немолодого человека в самозабвенной пляске на именинах дочери (причем граф танцует западный экосез, а Толстой описывает это как русскую народную пляску), и мы понимаем, что князь Василий Курагин или «приличный» юноша князь Борис Друбецкой, не говоря уже о гордом старике Болконском, таким несерьезным, с их точки зрения, делом заниматься никак не могут, а вот лихой гусар и кутила Васька Денисов потом будет мастерски танцевать мазурку с Наташей Ростовой, потому что и он — человек «ростовского» типа. Старик Ростов весело и умело пляшет с огромной суровой барыней Ахросимовой, и все радуются и смеются, глядя на них.
В этой большой, шумной, безалаберной, чисто московской семье царят дружба, любовь, понимание, растут славные дети — сыновья Николай и Петя, а шумная и веселая девочка-подросток Наташа полна жизни, душевной силы, искренней радости и постоянного ожидания счастья; она все время бегает, а не ходит. Для понимания мыслей писателя важно то, что все юные Ростовы поют (исключение составляет «правильная» и чопорная Вера), причем не только Наташа, в чьем от природы богатом голосе звучит ее живая сильная душа, но и мужественный прямодушный Николай, будущий гусарский офицер. Их души доверчиво открыты друг другу и миру. Толстой пишет, что с этим молодым поколением в гостиную Ростовых проникает луч солнца.
С помощью разных жизненных укладов, персонажей, семей, кружков и салонов Толстой очертил границы, состояние и особенности русского мира и его обитателей накануне войны. Мир этот еще не стал в полном смысле миром, не был- еще народным единением, но в нем были прочные надежные основы и традиции, была своя нравственная сила и правда, своя поэзия, и Толстой это показал наряду с понятной критикой и сатирой.
Далее русская армия вступает в европейскую войну с Наполеоном и действует на чужой земле, вторгается в чужой мир и жизненный уклад, находится в походе и боях на территории Австрии, а затем и Пруссии.
И в ее рядах идут князь Андрей Болконский, Николай Ростов, Борис Друбецкой, Берг, разжалованный в рядовые Долохов; возглавляет войска старый мудрый полководец суворовской школы Кутузов, при армии находится молодой император Александр 1. Появляются простые, честные и храбрые люди — соратник Суворова Багратион, ротный Тимохин, маленький капитан Тушин, лихой гусар Васька Денисов, безымянные офицеры и солдаты. Русский мир в книге обретает свои очертания.
Но Толстой показывает, что война эта — не защита родины и не отстаивание жизненных русских интересов: союзники ненадежны, нерешительный царь видит в войне продолжение царскосельских парадов, маневров и дворцовых интриг и мешает разумным действиям главнокомандующего Кутузова, а офицеры и особенно солдаты не видят целей войны, не понимают, за что они гибнут в чужой земле в неразберихе немецких «правильных» стратегических планов. Люди выполняют приказы, свой воинский долг, но ощущают все время, что делают не то. И мудрый хитрец Кутузов понимает, что он бессилен.
Подумайте над вопросом: Почему Толстой отказался от первоначально задуманной «сквозной» антитезы: Александр I — Наполеон — и заменил царя «стариком» Кутузовым? Как это связано со взглядом автора на историю?
Эта «австрийская» война не есть народное дело, и поражение при Аустерлице выявило эти скрытые сомнения, смутную неуверенность армии в необходимости для России и ее народа этой далекой войны за чужие интересы. «Нам там незачем было драться», — скажет уже на Бородинском поле умудренный тяжелым опытом потерь и разочарований Андрей Болконский. У Толстого в исторических событиях всегда участвует природа, ее вечная жизненная сила и красота только подчеркивают бестолковщину, кровь и смерть войны. Обратите внимание на характерную деталь: в Аустерлицкой битве русские войска находятся в низине и тумане, а Наполеон — на высоте, и именно ему многообещающе светит знаменитое солнце Аустерлица — оно сулит близкую победу и величие.
Но все эти разные по уму, возрасту, социальному положению люди очутились вместе на войне; испытания тяжестью походов и опасностью сражений всех их объединили, выявили возможности личности, четче очертили характеры. Достаточно вспомнить разговор солдата Долохова с командующим Кутузовым, когда они понимающе переглядываются, и этот человеческий взгляд разрушает завесу условности между столь разными по своему возрасту и положению русскими людьми.
Объединяет не только война, но и солдатская народная песня, которая волшебно меняет людей, сам ритм их движений, их жизнь и отношение друг к другу. Солдаты видят, что и немцы и даже враги-французы те же люди, и тут важна сцена искренних взаимных приветствий русского гусара Николая Ростова и немца-хозяина, вдруг почувствовавших братскую любовь друг к другу. Хохот русских и французских солдат под Шенграбеном во время перемирия их неожиданно объединяет, говорит о страшной нелепости войны, но она продолжается вопреки воле и естественному чувству людей.
А хладнокровный и гордый Болконский под пулями «испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства». Он мнил себя русским Наполеоном, самонадеянно хотел один спасти всю армию, а удалось ему лишь защитить на дороге лекарскую жену. И это было большим подвигом, нежели его знаменитая картинная атака со знаменем в руках, понравившаяся великому актеру Наполеону.
Так война, пусть пока несправедливая и ненародная и к тому же нелепо жестокая и трагическая, через большую кровь и великие и малые ошибки сплачивает русский мир, постепенно меняет человека, делает его частью мира людей, открывает ему глаза на его заблуждения, наивный эгоизм, отделяет подлинные ценности от мнимых и фальшивых. Приоткрывается уже мысль народная. Напрасно Толстой в начале третьего тома «Войны и мира» пишет знаменитую фразу о том, что война — «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Его роман-эпопея говорит о другом.
Толстой имел свое особенное понимание истории, и в романе оно высказано в постоянно повторяющихся авторских суждениях о том, что воля одного человека ничего не значит, даже если это сам Наполеон, царь или Кутузов. Он сравнивал историю с огромным механизмом башенных часов, где вертятся и передают друг другу движение десятки маленьких шестеренок, но главное движение потом и вдруг происходит как бы само по себе и совершенно не связано с самостоятельным вращением каждой детали. Таков генерал суворовской школы Багратион в Шенграбенском сражении — он знает, что от него лично ничто не зависит, и своим присутствием и невозмутимой храбростью ободряет войска. Образец такой нелепой, неуправляемой, вопреки тщательно разработанной австрийскими стратегами диспозиции, военной катастрофы Толстой увидел и показал в Аустерлицком сражении. Но то же он видел и в ненужном, по его мнению, Тарутинском сражении после оставления Наполеоном Москвы. И помогает ему в этом народный полководец Кутузов, знающий, что «правильной» войны и военной науки не бывает. Зато есть суворовская наука побеждать и суворовские чудо-богатыри, с которыми только и возможны «неправильные», ненаучные, но великие победы.
Однако в романе Толстого мы видим и незаметный для высшего начальства подвиг «красноносого» офицера Тимохина и его роты, скромную стойкость маленького капитана Тушина и его одинокой беззащитной батареи, перемены в понюхавшем пороху и все же сохранившем детскую улыбку гусаре Николае Ростове, мучительное прозрение тяжело раненного князя Андрея, особую веселую храбрость жестокого расчетливого Долохова. Людям на войне открывается настоящее, и в их душах обнаруживается хорошее и честное начало, они поступают так, как должно. Без этого нет армии, нет веры, нет боевого духа, нет победы, что знает опытный Кутузов и что потом видит и понимает Пьер на Бородинском поле. А переживания и тревоги оставшихся дома Ростовых и Болконских? А постепенное прозрение русского общества, его растущая внутренняя готовность к новой, более жестокой, но справедливой Отечественной войне? Разве все это не имеет значения?
Человек меняется на войне, и русский мир, частью которого он является, меняется вместе с ним. Россия этим традиционным для нее путем множества государственных и личных ошибок и тяжелейших потерь двигалась навстречу своей судьбе и заодно решала грядущие судьбы Европы, Франции, Наполеона. У ее истории и ее народа была цель, в решающем 1812 году эту цель уже видел и понимал не только Кутузов, но и последний безымянный солдат при Бородине, гусар и казак в партизанском отряде Васьки Денисова. Таков был конечный итог всех этих внешне разрозненных поражений, трагедий и жертв. И Толстой как великий реалист это показал, хотя многое тут противоречило его концепции истории.
В первых двух томах «Войны и мира» каждый персонаж идет своим путем к этому общему пониманию. Война и мир дают им общее направление, хотя людям кажется, что они только преследуют свои личные интересы. Один мечтательный и замкнутый Пьер Безухов со своими семейными неурядицами и сложными духовными исканиями, сомнениями и увлечением масонством находится как бы в стороне, вне этого общего движения и начинающегося единения, намеченного Толстым. Но и ему есть о чем поговорить на пароме с внутренне переродившимся, отчаявшимся и разуверившимся князем Андреем Болконским. Для них обоих тоже начинается новая жизнь.
Подумайте над вопросами: Почему линии главных героев романа пересекаются по «принципу качелей» (в то время как один испытывает духовный подъем, другой переживает кризис)? В чем различие «траекторий» духовного пути Пьера Безухова и Андрея Болконского?
Напрасно наивный масон Пьер доказывал старому князю Болконскому, что придет время и не будет больше войны. Она была и будет, и после нее, после Аустерлица и Фридланда, мирная жизнь русских людей необратимо изменилась. Толстой писал, что эта настоящая жизнь шла, как всегда, независимо от вражды с Наполеоном и либеральных государственных преобразований М.М. Сперанского. Это так и не так.
Многие люди, особенно в провинции, и не догадывались о политических маневрах царской дипломатии, не знали о либеральных реформах, даже не читали газеты, но жизнь их незаметно для них текла уже по новому руслу. После завершения войны и Тильзитского мира, свидетелями которого были простодушный Николай Ростов и карьерист Борис Друбецкой, для России и ее народа начался краткосрочный мир.
В данном случае мир — это отсутствие войны и в то же время ее смутное всеобщее ожидание. Ясно было, что великий завоеватель и честолюбец Наполеон в своих планах не остановится. И Россия не смирится с поражением и унижением. Это передышка, перемирие, время, данное русским людям историей для того, чтобы они поняли сами себя и объединились для защиты своего мира национальной жизни.
Да, князь Андрей встретил и полюбил Наташу Ростову, ощутил скрытую в ней духовную силу и поэзию и сам возродился к новой жизни, о чем Толстой поведал в знаменитой сцене с внезапно расцветшим и давшим молодую буйную листву старым, еще недавно казавшимся омертвелым, дубом. Человек обновляется, общество обновляется. Однако возрождение князя Андрея связано и с государственными реформами Сперанского, ближайшим сотрудником которого становится князь, и с предлагаемым Болконским проектом нового военного устава. А реформы эти и особенно новый устав означали одно: особо близкий в то время к государю министр Сперанский (штатский, выходец из духовного сословия) и влиятельный князь Болконский (снова военный, ибо в знаменитой сцене бала он танцует вальс с Наташей уже в белом полковничьем мундире) видели приближающуюся войну и хотели подготовить к ней Россию. Хотел этого и грубый деспот старого «павловского» склада Аракчеев, военный министр, на свой лад стремившийся подтянуть жестокими приказами и палочной муштрой армию и реформировать артиллерию.
Верны ли и реальны ли были их очень разные планы и государственные идеи — это другой вопрос. Плохо то, что люди власти, как потом Кутузов и Беннигсен, Багратион и Барклай- де-Толли, находились в постоянной чиновничьей вражде друг с другом, в мелочном разладе номенклатурных амбиций и самолюбий, всегда мешающем общему делу и единению, что понял умный князь Андрей и в 1812 году пошел служить в армию, в живой мир офицеров и солдат, делавших общее дело народной войны. И это помогло ожесточившемуся, ставшему одиноким и в своей семье полковнику Болконскому собрать воедино свои разрозненные после измены Наташи мысли и обрести цель, присоединиться к общенародному делу.
Но и другим персонажам толстовского романа это короткое мирное время отпущено на додумывание своих главных мыслей, понимание своего места в общем русском мире, своей дороги, «доделывание» мирных дел — любовь, семья, дом. Не все могут и успевают это сделать. Князь Андрей как-то боялся своего нового молодого счастья, не верил в его близкую простую реальность и потому по стариковскому капризу эгоистичного отца отложил свою свадьбу с обуреваемой сильными чувствами и желаниями Наташей Ростовой на год. В итоге произошло неизбежное: он потерял свою любовь и ушел на свою последнюю войну одиноким и внутренне опустошенным, да и Наташа не смогла стать женой умного и волевого человека. Поначалу наивный и восторженный Пьер Безухов, обретя в масонстве новое сложное заблуждение, страдает от ложности и неустроенности своего семейного и светского быта. Ему также суждены тяжелые испытания.
В сценах мирного времени особое место занимают Ростовы. Эти простые, но внутренне богатые люди обнаруживают скрытые душевные возможности. Николай — обычный армейский офицер, человек недостаточно глубокий, раскаявшийся игрок, ничего не понимающий в хозяйстве. Лучшее для него место — домашний уклад родной семьи и понятный, простой мир его родного полка, где все про всех знают всё и где надо только соблюдать неписаные правила офицерской чести. Но, проиграв Долохову огромные деньги и услышав дома пение сестры, он вдруг понимает, что мир и он сам много богаче, не укладываются в эти привычные рамки: «Эх, жизнь наша дурацкая! Все это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь — все это вздор... а вот оно — настоящее...» Его сестра Наташа растет, меняется каждый день (этого и не учел князь Андрей), в ней кипят жизнь, нетерпение, досада на уехавшего жениха, сильные чувства ведут ее к неожиданно простым решениям и выводам. Она тоже ищет настоящее и тоже трагически ошибается на этом трудном пути.
Ее любовь к жениху и знаменитая, вызывающая столько споров («как она могла» и т.д.) измена умному благородному князю Андрею, ее роковая ослепляющая любовь к самодовольному и глуповатому красавцу эгоисту Анатолю Курагину вплоть до готовности к отчаянному побегу с ним нисколько не противоречат друг другу: в каждом случае она остается самой собою, она вполне искренна и далека от курагинских интриг и расчетов. Просто каждое ее чувство обращено к разным сферам ее богатого «я», ее сложного страстного существа. Наташе свойственны безоглядная вера в жизнь, вечное ожидание чего-то хорошего, «состояние свободы и открытости для всех радостей». Интриганы всегда безошибочно выбирают удачный момент. Не уважающий женщин Анатоль (вспомним, что этому беззаботному жизнерадостному кутиле завидует умный и беспокойный Пьер) и его столь же безнравственная сестра Элен видят в юной Наташе простодушную жажду жизни и земной, чувственной любви и хитро, подло обманывают ее чувство, заманивая ее в свой лживый мир, где все фальшиво — от любви до пения и балета на сцене оперного театра.
Но одно дело обманывать, другое дело — обмануться. Роман князя Андрея и Наташи слишком возвышенный и непростой, этот гордый замкнутый умный мужчина любит восторженную, полную жизни девочку как бы свысока и с некоторым удивлением перед ее неожиданными порывами и поступками. В браке он поднял бы до себя Наташу (как поднимает до себя, до своих духовных высот и нравственных качеств княжна Марья хорошего, но «среднего» Николая Ростова), но и очень многому бы у нее научился, ибо князю Андрею не хватает естественности, силы жизни и веры его невесты. В Анатоле же Наташу завораживают и обманывают мужская красота, чисто физическое обаяние, лестное внимание взрослого человека, известного в свете своими любовными победами. Она даже не догадывается, что он просто глуп и простодушно эгоистичен, ей нет до этого дела, ибо она говорит с ним на понятном им обоим дурманящем языке страсти.
Происходит это потому, что в Наташе есть и это, есть женская жажда другой любви, жажда свободы выбора и чувства, просто новых богатых ощущений, иначе она не ощутила бы с восторженным ужасом отсутствие всякой преграды между нею и красавцем Анатолем. Она не разлюбила князя Андрея (это видно из ее разговора с Соней), но одновременно увлеклась Курагиным, и нелогично, но сильно захотела, чтобы это было «вместе» (того же, заметим, хочет потом и замужняя Элен Безухова). В слепящей буре молодых чувств она забывает о морали, об устоях своей семьи, и здесь ее жажда свободы ведет уже не к богатству жизни, а к гибели, падению.
Но наступает момент, тот этап «общей» жизни, когда все Ростовы забывают о своих заботах и неприятностях и становятся единой семьей, частью русского мира, ощущают свою органическую, глубинную связь с народом. На «Частном» уровне это проявляется в замечательной сцене псовой охоты, своего рода шедевре Толстого. Здесь богатство языка писателя равно богатству русской природы и народной души. Толстой сам был страстным умелым охотником, он показал, что эта чисто русская молодецкая и кровавая забава в чем-то сродни войне и дуэли, но она гораздо лучше и честнее устроена. Здесь все происходит по воле людей, от души, это страсть, огромная радость, великий праздник освобождения человека от всех условностей и подчинения его вечным законам жизни. («Та минута, когда Николай увидел в водомоине копошащихся с волком собак, из-под которых виднелась серая шерсть волка... минута, когда увидел это Николай, была счастливейшею минутою его жизни».)
Так, старый граф хотя и любит охоту (как и театр и балы), как развлечение и хорошую возможность погулять и выпить вдали от семьи, но, не будучи охотником «по душе», легкомысленно упускает матерого волка, и потому так страшно замахивается на него арапником и ругается по-русски ловчий Данило. А вот Николай — охотник настоящий, он полон чувств и страстей. Наташа же на травле зайца просто визжит от восторга, так ей весело и хорошо. Охота как укрощенная война испытывает и воспитывает человека, выявляет его подлинный характер.
Подумайте над вопросом: Какие еще аналогии и переклички (в том числе с военными событиями 1812 года) возникают в упомянутой сцене?
Но лучше всего описан приезд Ростовых с охоты в гости к небогатому дядюшке, где они вдруг видят другой мир — бедной, но достойной, подлинно народной жизни с ее простыми радостями и глубоким смыслом и вдруг ощущают себя, несмотря на свое графство и былое богатство, частью этой жизни, этого мира. И тут снова, как в русской роте во время похода, рождается народная песня, и ее захватывающий мотив всем понятен, проникает в душу. Наташа вскакивает и начинает плясать русского, хотя никто никогда ее этому не учил.
Народ называет это нутром, историки — национальным характером. Люди поняли, что в каждом русском человеке есть то, что их объединяет. Снова сквозь мелочи быта и случайности личных судеб прорывается настоящее, подлинный смысл народного и частного бытия, и снова помогает ему музыка. Эти прямодушные и безалаберные Ростовы с их народным укладом жизни пошлют обоих сыновей на войну и потеряют любимого младшего, отдадут свои подводы под раненых, ценою окончательного разорения защитят княжну Марью, помогут страдающему, умирающему князю Андрею — сделают все, чего требует народная совесть на войне и в миру.
Толстой в начале третьего тома говорит о «возбужденновеселом настроении», сопутствующем началу большой войны. И в то же время показывает самодовольство вторгшегося в Россию Наполеона, низкую борьбу личных интересов в штабе русской армии и окружении царя Александра, фальшивость и нелепость военной «науки» (сцена военного совета и теории ученого немца Пфуля) и науки вообще (Толстой в ней видел сложное невежество, ученую слепоту, незнание сути вещей), ненужность и вредность медицины (Наташа выздоровела, несмотря на лекарства и дорогое лечение).
Перед этим глазами Наташи Ростовой по-детски правдиво увидены нелепость, странность, смешная и непонятная условность оперного театра и балета, раскрылись ложь и безнравственность красивого по своим формам, но опасного светского мира интриганов и эгоистов вроде князя Василия, Анатоля и Элен Курагиных. А изображение церкви со стороны как своего рода таинственного театра и детски наивное непонимание Наташей казенной молитвы за Священный Синод и попрание врагов (когда Христос ничего не говорил о Синоде и учил любить своих врагов) говорят о том, что Толстой не принимал и официальную Православную церковь и ее учение, незаметно отделяя их от простой и искренней народной веры (сцена солдатской молитвы на Бородинском поле). Ведь князь Андрей и его друг Пьер ищут свой путь и свою правду вне этой Церкви, а принятое Пьером масонство — не только тайный орден, но и внецерковная религия, особая этика вроде толстовства, путь личного самосовершенствования человека. Пьер жаждет избавиться от ложных понятий и отношений с другими людьми и ответить наконец на мучивший его вечный вопрос о тщете всего земного — «Зачем? К чему?». Люди, и прежде всего семья Ростовых, радостно ощущают грядущее избавление от этих и других ложных ценностей и заблуждений, возможность жить в свободе воли и выбора, в реальной правде. Эту свободу и дает им через великие испытания и даже смерть (судьба князя Андрея) война.
Далее все происходит для всех как бы «вдруг», неожиданно, все переходят какую-то грань и начинают понимать что-то новое. В Островненском деле Николай Ростов во время лихой атаки его эскадрона пытается зарубить француза и вдруг видит обычное испуганное лицо человека, в нем рождаются великие сомнения в смысле и необходимости войны и безуховский вопрос «Зачем?». В Смоленске жители вдруг сами начинают поджигать свои дома и лавки и уходить из города от французов (звучат знаменитые отчаянно-восторженные слова купца Ферапонтова: «Решилась! Расея!»). Даже старый князь Болконский, замкнувшийся в своем мире прошлого, поняв, что наполеоновская армия в двух переходах от его имения, стал собирать и вооружать ополченцев и крестьян для защиты и умер воином, в генеральском мундире и при всех орденах. А сын его после смерти отца в разоренном войной родном имении увидел двух крестьянских девочек, собиравших в разбитой оранжерее неспелые сливы и страстно желавших их поскорее унести и съесть, и осознал, что в мире есть и другие совершенно законные человеческие интересы и существа, помимо его самого, умного и гордого, с его сложнейшими исканиями и мучительными сомнениями.
Все приходит в движение. Вдруг одноглазый старик Кутузов вопреки мнению высшего общества и всем известной антипатии к нему самого государя назначается главнокомандующим. Даже отрешившаяся от мира богомольная княжна Марья после болезни и смерти отца понимает, что ее властно зовет и влечет новый мир жизни, деятельности и свободы, даже земной любви и семейного счастья (чего она всегда втайне страстно желала), а непонятный бунт богучаровских крестьян, усмиренный одной молодецкой оплеухой ее будущего мужа Николая Ростова, открывает ей «таинственные струи народной русской жизни». Денисов вдруг приходит к новой, как ему кажется, мысли о партизанской войне. Пьер едет в действующую армию и по дороге слышит слова раненого старого солдата: «Всем народом навалиться хотят». Но он еще не понимает, что он — тоже народ, что «навалиться» придется и ему, и попросившему у него перед боем прощения Долохову, и спешащему выговорить свою правду князю Андрею Болконскому, который в конце жизни стал разительно похож на старика отца. Все эти отдельные и очень разные открытия, мысли и чувства внутренне соединяются, становятся созвучны, спадает разделяющая их «завеса условности». Толстой метко назвал это общее для русских людей чувство «скрытой теплотой патриотизма». И теперь солнце победы на Бородинском поле светит русским войскам, борющимся за народное дело, за общую правду, за свою родину.
В начале ХХ века художник Ф.А. Рубо написал две знаменитые панорамы - изображения Севастопольской обороны и Бородинской битвы. Здесь он следовал за своим великим современником Львом Толстым, уже описавшим эти этапные для русской истории события. Паиораму Бородинской битвы каждый может увидеть в московском музее, возле которого стоит памятник Кутузову. Картина работы Рубо замечательна, видна вся битва, краски, мундиры, пушки, движение войск, атаки, генералы; другие схемы и макеты (в частности, из музея «Бородино») эту панораму только дополняют и уточняют. Но панорама Бородинской битвы в «Войне и мире», живая, полная движения, звуков, красок и глубокого смысла, богаче не только панорамной живописи, но и любого «масштабного» художественного фильма.
Ибо этот «фильм» создал в своем творческом сознании великий художник слова. Окинув взором эту панораму, Пьер «замер от восхищенья пред красотою зрелища». Это центр, узел романа, сюда стягиваются все смысловые и сюжетные нити первых двух томов эпопеи, здесь решаются судьбы России, ее народа и армии, Франции, Наполеона и его армии, всей Европы. Это самая высокая точка романа, с нее видны не только поле битвы, но и все стороны света и жизнь людей, видно движение истории. Потому что мы смотрим на них глазами Толстого. Определены и пути и судьбы персонажей, здесь завязаны все сюжетные ходы и эпизоды третьего и четвертого томов «Войны и мира». Виден вдали и открытый финал эпопеи.
Как известно, офицер-артиллерист Толстой побывал на Бородинском поле, поднимался на те же курганы и понял то, что понимает сегодня любой посетитель музея «Бородино» с его великолепной схемой битвы: мудрый и безжалостный Кутузов с помощью боя за уязвимый Шевардинский редут развернул свою и французскую армии флангом к реке, прикрылся справа ею и сильной группировкой конницы Уварова и Платова и подставил французам свой ослабленный и неукрепленный левый фланг. Наполеон сюда и ударил всеми силами, но это было похоже на удар тяжелого острого меча в сырой песок. Железный клин увяз в человеческой массе, замедлил удар и затем остановился. Десятки тысяч русских были вырублены и выбиты мощным батальным огнем артиллерии и пехоты. Но перестала существовать как боевая сила французская кавалерия, погибли или были взяты в плен ее лучшие генералы, а потеря сотен специально выращенных и обученных лошадей была невосполнима. Огромные потери от орудийного и ружейного огня и штыковых боев понесла и наполеоновская пехота. А русские войска продолжали стоять, их могучая артиллерия гремела по всему фронту.
Но Толстой обо всем этом рассказал по-другому. Битва разворачивается перед глазами «штатского», ничего в ней не понимающего Пьера и похожа на тот оперный спектакль, который видела со стороны детским наивным взглядом Наташа. Так потом крестьянская девочка Малаша увидит и услышит знаменитое совещание в Филях, где решилась судьба Москвы. Непонятное, странное действо, иногда красивое, иногда опасное, всех действующих лиц охватывает какое-то семейное чувство. Пьер очутился в самом центре сражения, на знаменитой курганной батарее Раевского, куда был направлен главный удар тяжелой французской конницы, пехоты и артиллерии и где погибли десятки тысяч людей. Батарея с доброй усмешкой принимает этого неуклюжего «штатского» толстяка в очках и белой шляпе. Он видит простые лица солдат, слышит их немудреные шутки и чувствует, как в этих людях и в нем самом под огнем разгорается скрытое чувство боя и отпора. Все действия окружающих Пьеру непонятны, даже его столкновение с французским офицером было какое-то смешное: оба никак не могли понять, кто кого взял в плен. Но он видит обыденный ужас смерти и растущее желание солдат и офицеров выстоять. Полк князя Андрея без выстрела стоял в резерве, но сотни людей были выбиты артиллерийским огнем, был смертельно ранен в живот осколком гранаты сам князь.
Но ряды русских продолжали стоять под ударами и огнем неподвижно, иногда отвечая контратаками. Великий полководец Наполеон и его огромная закаленная армия ничего не могут поделать с этой непонятной волей и стойкостью. Французская армия столкнулась с живой стеной, потеряла силу наступательного удара и боевой дух, и нравственная, стратегическая победа была одержана русскими, хотя они потеряли больше людей, отступили с поля боя и затем оставили Москву. Это и показал Толстой с помощью Пьера, князя Андрея, противопоставления народной мудрости Кутузова и фальшиво-театрального величия Наполеона, батальных эпизодов и страшной сцены в госпитале, где ампутируют ногу былому обидчику князя Андрея Анатолю Курагину, вскоре после этого скончавшемуся. Но как правильно думает Пьер после битвы: «Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого».
Общее чувство патриотизма и самопознания выходит наружу и придает войне и народному сопротивлению общенациональный характер. Говоря о москвичах, Толстой упомянул о силе народного чувства. Она ощутима везде: в горящем Смоленске, армии, деревне, на поле битвы. Совершенно не приспособленный к реальной жизни Пьер поражен твердостью и спокойствием простых солдат, которые не только выстояли в огне Бородинского боя, но и его потом накормили простой вкусной пищей и довели до своих. К нему приходит мысль об опрощении, главная идея толстовства, но и к ней ему еще надо будет прийти через плен, страдания и душевные потрясения, обмен человеческим понимающим взглядом с жестоким маршалом Даву и дружбу с народным мудрецом Платоном Каратаевым.
Граф Ростопчин, главнокомандующий (губернатор) Москвы, попав в ложное положение, мечется и совершает ненужное преступление — казнит молодого образованного купца Верещагина. Ростовы пребывают в хлопотах и неожиданно для себя совершают свой гражданский подвиг — бросают все свое имущество и отдают свои телеги раненым, причем Наташа говорит очень важную фразу: «Разве мы немцы какие-нибудь?» Москва опустела, и высокомерный Наполеон тщетно ждал на Поклонной горе каких-то мифических бояр с ключами от города: не было ни бояр, ни ключей. Пожар столицы произошел сам собою, никаких героических поджогов не было. Николай Ростов встречается снова с княжной Марьей и с не свойственной ему проницательностью понимает, что она много лучше его, а это и есть любовь.
Эпизод гибели Пети Ростова — один из самых поэтичных и одновременно трагических в русской литературе: ведь погибает мальчик, который наделен чистой душой и жизненной силой, о чем говорит его удивительно объемный сон (вообще сны в книге Толстого играют важную роль, приоткрывают душу и будущее). Медленное умирание князя Андрея — это тоже целая философия, учение о смерти, любви и душе. Разорваны все условные, неестественные взаимоотношения, и люди начинают жить настоящими, подлинными ценностями. Кончилась война «правильная» и научная (сатира на нее есть в описании нелепого и ненужного Тарутинского сражения), началась война народная и партизанская (ее Толстой показал не через Денисова и его отряд, а через ловкого, бесстрашного и жестокого мужика Тихона Щербатого с топором), когда русские люди стали отбиваться не шпагой, а дубиной, не разбирая правил и законов. И всем здесь нашлось место и своя историческая роль. А раз есть народная война, значит, есть великий единый народ, чувствующий ее необходимость и идущий на все -эти безмерные жертвы ради защиты своего особенного мира.
Все эти важные эпизоды, перемежающиеся картинами жизни армии в боевом походе и ненужных столкновениях с гибнущими французами, доказывают ту правду, которую увидел на войне ив плену Пьер, — целый, особенный и единый народ обладает необычайно могучей силой жизненности. Для этого и нужны война и мир: «Мы думаем, что как нас выкинет из привычной дорожки — все пропало; а тут только начинается, новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье». И книга Толстого завершается свадьбами, устройством отдельных человеческих судеб, рождением декабризма, спорами и новыми ожиданиями.
Но «Война и мир» — не просто роман, он не о Пьере, Наташе, князе Андрее и Николае Ростове, он — о великой эпохе, когда русские люди забыли о своих личных судьбах и интересах и ощутили себя частью единого народного тела, миром людей. И лишь поэтому герои Толстого стали персонажами романа-эпопеи, участвовали в нем частью своих личных судеб. Все лишнее, ненужное роману из их жизненных историй вычеркнуто автором.
ЭПОПЕЯ - масштабный роман или цикл романов, посвященный главным эпизодам истории народа, великим историческим событиям, через судьбы героев показывающий жизнь народа в борьбе, войне, революции, решающем столкновении национальных и сословных интересов.
Война захватила этих людей, заставила их иначе думать и поступать, думать о том, что их всех объединяет. Они не только по-новому взглянули на окружающий мир, но и многое поняли и открыли в самих себе. Но этого оказалось недостаточно. Были найдены совершенно новые, неожиданные точки соприкосновения и пересечения личных судеб. Были преодолены границы между классами и социальными слоями общества. Произошло ускоренное и по необходимости чрезвычайно жестокое, но благотворное воспитание народных чувств, за которыми шла трезвеющая национальная мысль. Только в результате этих благотворных перемен могли появиться «История государства Российского» Карамзина, литература русского романтизма, декабристы и Пушкин.
Толстой не случайно отказался от первоначального названия романа - «Все хорошо, что хорошо кончается». Жизнь персонажей книги продолжается, как и жизнь русского мира: простодушному, впавшему в новое опасное заблуждение Пьеру, например, предстоят Сибирь и каторга, а Наташа с детьми последует за ним. Герои Толстого еще молоды. А у впечатлительного, жаждущего (вслед за честолюбивым отцом) личного героизма мальчика Николеньки Болконского вся жизнь впереди. И у автора есть скрытое сомнение в том, что это увлечение кончится для Николеньки хорошо. Поэтому «Война и мир» — книга с открытым финалом, в ней еще найдутся герои и материал для многих романов. Но главное, что в ней с помощью истории, жизни и судеб персонажей высказано и превратило книгу Толстого в роман-эпопею, — это «мысль народная».
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1 *. Выделите основные жанровые признаки романа-эпопеи. Что позволяет рассматривать толстовский цикл «Севастопольские рассказы» как своеобразный пролог к «Войне и миру»? Как в названии романа отразилась авторская концепция мира (смысловое различие написаний: «Mip» и «мир»)?
2. Что представляет собой экспозиция романа «Война и мир»? Как заявлены в ней его основные темы?
3. Как во взгляде Толстого на сущность войны сталкиваются социально-политическая и философская точки зрения? Почему кампания 1805-1807 гг. явилась, по Толстому, периодом «поражений и срама»? Чем выделяется на этом фоне Шенграбенское сражение?
4. В чем противопоставлены друг другу две исторические личности — Кутузов и Наполеон? Какие эпизоды романа иллюстрируют тезис Толстого: «Нет величия там, где нет простоты, добра и правды»? Почему даже самых любимых своих героев Толстой заставил «переболеть» наполеоновской идеей?
5. В чем суть умственных и нравственных исканий Андрея Болконского и Пьера Безухова? Почему пути героев сходятся в одной точке — на Бородинском поле? Как каждый из них отвечает на главный вопрос: «Что управляет всем?»?
6. В чем, по Толстому, истинная красота человека? К каким приемам словесной пластики прибегает писатель, изображая «текучие» натуры и образы «застывших» людей, людей-масок? Что стоит за понятиями «диалектика души», «ум сердца» и «ум ума» применительно к образной системе толстовского романа?
7. Что выделяет Наташу Ростову среди других женских персонажей романа? Приведите наиболее значимые эпизоды, характеризующие духовный облик героини. Как вы понимаете слова Пьера, сказанные о Наташе: «Она не удостаивает быть умной»?
8. В чем суть толстовской «мысли семейной»? Как противопоставлены в романе подлинно семейные отношения и семьи-имитации, являющие авторский антиидеал? Как представлена семейная тема в эпилоге романа?
9. Как Толстой характеризует феномен «общей жизни», объединившей силы нации перед лицом вражеского нашествия? Приведите примеры проявления «скрытой теплоты патриотизма» в сценах Бородинского сражения, в эпизодах, связанных с главными героями романа.
10. Раскройте смысл толстовской метафоры «дубина народной войны». Как соотносится с ней фигура Тихона Щербатого — «самого нужного человека» в отряде Денисова? В чем противопоставлен Щербатому «круглый» Платон Каратаев? Какое место занимает этот образ в авторской концепции «мира», обозначенного в названии романа?
11*. Что представляет собой толстовское учение об «историческом фатализме», определяющем ход мировых событий? Какова роль народа и отдельных личностей в истории? Какими сценами романа можно проиллюстрировать историко-философские воззрения Толстого?
12*. В чем историзм и народность «Войны и мира» как национального эпоса? В свои рассуждения включите высказывание А.А. Фета в письме к Л. Толстому: «Я понимаю, что главная задача романа: выворотить историческое событие наизнанку и рассматривать его не с официальной, шитой золотом стороны парадного кафтана, а с сорочки, то есть рубахи, которая к телу ближе».
ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ
Роман-эпопея.
Историзм.
Внутренний монолог.
«Диалектика души».
Словесная пластика.
Антитеза.
Авторское отступление.
ТЕМЫ СОЧИНЕНИЙ
1. «Сильнейший духом противник. ..» (Тема народной войны в романе Л.Н. Толстого «Война и мир».)
2. Роль антитезы в образной системе романа «Война и мир».
3. Образ Наполеона и тема «бонапартизма» в романе «Война и мир».
4. Проблема духовного самосовершенствования личности в романе «Война и мир».
5. Тема мнимого и подлинного патриотизма в романе «Война и мир».
6. В чем секрет обаяния Наташи Ростовой? (По роману Л.Н. Толстого «Война и мир».)
7 . «Движение народов производит не власть...» (Авторский взгляд на историю в романе «Война и мир».)
8. Картины партизанской войны в романе «Война и мир».
9. «Мысль семейная» в романе Л.Н. Толстого «Война и мир».
10. Быт и нравы высшего света в романе «Война и мир».
ДОКЛАДЫ И РЕФЕРАТЫ
1. История создания романа Л.Н. Толстого «Война и мир».
2. Роль исторических документов в толстовском эпосе («Война и мир»).
3. Образ автора в романе-эпопее Л.Н. Толстого «Война и мир».
4. Н.Н. Страхов о «Войне и мире».
5. Д.И. Писарев о «Войне и мире».
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
Бочаров С.Г. Роман Л.Н. Толстого «Война и мир». М., 1978.
Опулъская ЛД. Роман-эпопея Л.Н. Толстого «Война и мир»: Книга для учителя. М., 1987.
Роман Л.Н. Толстого «Война и мир» в русской критике. Л., 1989.
Камянов В.И. Поэтический мир эпоса. М., 1978.
Хализев В.Е., Кормшов СИ. Роман Л.Н. Толстого «Война и мир». М., 1983.
Кандиев Б.И. Роман-эпопея Л. Толстого «Война и мир»: Комментарий. М., 1967.
В мире Толстого. М., 1978.
Спальня Л.Н. Толстого в Ясной Поляне