(1795—1829)
Грибоедов — один из самых умных людей в России.
Александр Пушкин
И. Н. Крамской. Портрет А. С. Грибоедова. 1873 г.
«Бывают писатели, вся духовная жизнь которых, все лучшие помыслы и творческое дарование выразились в одном произведении, являющемся точно итогом их существования. В их числе одно из первых мест занимает Грибоедов. Потомство ... никогда не перестанет удивляться благородству замысла, смелости сатиры и несравненному комизму «Горя от ума». В этой комедии виден на каждом шагу один из даровитейших русских людей, любивший искренно своё отечество...», — писал известный русский литературовед А. Веселовский. Друзья Грибоедова оставили свои воспоминания о яркой сильной личности, красивом, умном человеке, талантливом поэте и дипломате, замечательном друге.
Родился Александр Сергеевич Грибоедов 4 января 1795 года в Москве в старинной дворянской семье.
Его мать, Настасья Федоровна, принадлежала к числу законодательниц московского бомонда. Семья имела такую знатную родню, как князья Одоевские, Нарышкины, Римские-Корсаковы, графы Разумовские. Такое родство заставляло Настасью Федоровну всю жизнь посвящать сохранению достоинства рода Грибоедовых. Оракулом для неё в этом отношении был брат Алексей Федорович Грибоедов (будущий прототип Фамусова в комедии «Горе от ума»), которого она считала образцовым представителем высшего общества и великим знатоком света и людей. Он предписывал ей и её детям строгий режим светской жизни: с какими людьми знаться, каких избегать, кому делать визиты и т.п. Каждый шаг Александра был подвержен строгому контролю; вся будущая карьера его была заранее предусмотрена и предопределена. Это возмущало богато одаренного Грибоедова, и, наконец, он обрушил на всё московское общество беспощадную месть в виде бессмертной комедии.
Первоначальное образование Александр получил, как это было принято в то время в великосветских семьях, домашнее, под надзором иностранных гувернеров. Юноша рано овладел несколькими иностранными языками и начал изучать древних и новых классиков; его записные тетради свидетельствуют о задатках серьезного ученого.
Дом Грибоедовых славился своими музыкальными вечерами; здесь можно было слышать серьезную музыку в исполнении лучших московских артистов. Это содействовало развитию музыкального вкуса детей (Александр имел сестру Марию), и они уже в детстве сделались хорошими пианистами. Музыка в продолжение всей жизни была любимейшим наслаждением Грибоедова. Войдя в кружок молодых русских музыкантов: Алябьева, Верстовского и других, он овладел теорией музыки и сделался знатоком её законов. Не ограничиваясь одним исполнением чужих пьес, Грибоедов часами увлекал окружавших своими дивными импровизациями. До нас дошло два вальса Грибоедова.
Закончив домашнее обучение в 1810 году, в 15 лет, он поступил в Московский университет на этико-политический факультет. Московский университет того времени далеко ещё не находился в таком блестящем состоянии, как в тридцатые и сороковые годы, но в нём было несколько достойных специалистов, ветеранов западной науки, верных заветам века Просвещения. Профессора называли студентов друзьями, принимали их у себя дома, входили во все мелочи их жизни и помогали, чем могли. Профессор Страхов на Святках руководил студенческими спектаклями, и очень возможно, что этим спектаклям был обязан Грибоедов пламенной любовью к театру, которая и определила форму его литературной деятельности. О своём пребывании в университете Грибоедов всю жизнь сохранял самые отрадные воспоминания. Более всего он сознавал себя обязанным профессору Буле, который, не ограничиваясь университетским преподаванием, читал публичные лекции, курсы философии, устраивал у себя на дому частные занятия и выпускал несколько периодических изданий, среди них «Журнал изящных искусств». Особенно же предпочитал Буле комедию, и Грибоедов вслед за ним с любовью относился к древним комикам, особенно к Плавту1.
1 Плавт — (ок. 254 до н. э., Сарсина, Умбрия — 184 до н. э., Рим) — выдающийся римский комедиограф.
Университетские годы — время первых литературных опытов Грибоедова. Нередко читал он своим товарищам стихи собственного сочинения, большей частью сатиры и эпиграммы. Увлечение Александра литературой недружелюбно было встречено его матерью. Она боялась, что оно оттолкнет юношу от предначертанной карьеры, звание же литератора и стихотворца представлялось чем-то крайне унизительным с точки зрения московского великосветского кодекса.
Круг друзей. Начало литературного творчества. Двух лет слушания университетских лекций Грибоедову было достаточно, чтобы выдержать экзамен на кандидата с правом на чин двенадцатого класса1. С началом Отечественной войны 1812 года он оставляет ученые занятия и вступает корнетом в московский гусарский полк. Здесь он познакомился и подружился со Степаном Никитичем Бегичевым2. Грибоедов нашёл в нём умного, приятного собеседника, который сумел разбудить в нём все лучшие качества его души. О влиянии своего друга Грибоедов говорит в письме от 18 сентября 1818 года: «Ты, мой друг, поселил во мне... любовь к добру, и с тех пор только я начал дорожить честностью и всем, что составляет истинную красоту души.». Благодаря Бегичеву, он принимается за литературные занятия, и в 1814 году переводит с французского стихами небольшую комедию Лессера, переделав её и дав заглавие «Молодые супруги».
1 Чин двенадцатого класса — чин, дающий право на потомственное дворянство.
2 Степан Никитич Бегичев (1785—1853) - один из самых близких друзей Грибоедова, происходил из старинной дворянской семьи. С Грибоедовым Бегичев познакомился в 1813 году, когда они вместе состояли адъютантами у генерала Кологривова в Белоруссии.
Выйдя в отставку в марте 1816 года, Грибоедов поселяется в Петербурге, определяется на службу в Коллегию иностранных дел в качестве переводчика. Со всем пылом двадцатилетнего юноши Грибоедов бросился в вихрь светской жизни и всевозможных столичных развлечений. Приятная, выразительная наружность соединялась в нём с изяществом манер, ловкостью, уменьем мастерски ездить верхом, метко стрелять из пистолета. Свободно изъяснявшийся на четырёх языках (французском, английском, немецком, итальянском), всесторонне образованный, Грибоедов мог поддержать разговор, каких бы он ни касался вопросов: научных, художественных, политических. Все современники отзываются о нём не иначе как с восторгом. «. Пламенная душа его согревала и воспламеняла всё вокруг себя, — свидетельствует Ф. Булгарин. — С Грибоедовым благородный человек делался лучше, благороднее; его привязанность к другу, внимание, искренность, светлые мысли, высокие чувствования переливались в душу и зарождали ощущение новой, сладостной жизни. Его голос, взгляд, улыбка, приёмы имели какую-то необыкновенную прелесть; звук голоса его проникал в душу, убеждение лилось из уст...» Почти то же самое говорит К. Полевой: «Он имел особенный дар, как все необыкновенные люди, убеждать и привлекать сердца».
Пушкин, познакомившийся с Грибоедовым в 1817 году, вспоминал: «Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, — всё в нём было необыкновенно привлекательно». А. Бестужев подчёркивал: «Обладая всеми светскими выгодами, Грибоедов не любил света, не любил пустых визитов или чинных обедов, ни блестящих праздников так называемого лучшего общества... Он не мог и не хотел скрывать насмешки над позлащенною и самодовольною глупостью, ни презрения к низкой искательности, ни негодования при виде счастливого порока. Никто не похвалится его лестью; никто не дерзнет сказать, будто слышал от него неправду. Он мог сам обманываться, но обманывать — никогда».
Грибоедов приехал в Петербург не для одних только светских развлечений. Его влекла к себе литература, и он не замедлил завести несколько литературных знакомств. Именно здесь он познакомился с Пушкиным, который, как мы видели, по достоинству оценил его; тем не менее, встречаясь в обществе, они разменивались шутками, остротами, но не сходились коротко, так как принадлежали к разным литературным кружкам: Пушкин вместе с Жуковским входил в «Арзамас», а Грибоедов сблизился с кружком покровителя сценических талантов А. Шаховского. Привезя с собой из Бреста комедию «Молодые супруги», Грибоедов увидел её на сцене 29 сентября 1815 года. Комедия была разыграна удачно, и ободренный успехом Грибоедов в сотрудничестве с Шаховским, Хмельницким и Жандром1 пишет и переводит для театра. Не довольствуясь переводными комедиями, он снова принялся за обработку своего кровного труда — той комедии, которая обессмертила его имя. В 1816 году, по свидетельству Бегичева, у него было уже набросано несколько сцен «Горя от ума», которые он показывал друзьям.
1 Андрей Андреевич Жандр (1789—1873), Николай Иванович Хмельницкий (1789— 1846), Александр Александрович Шаховской (1777—1846) — русские драматурги, переводчики.
Его первый петербургский период, полный увлечений, серьезных помыслов и постоянно прогрессировавшей литературной работы, внезапно обрывается. Участие Грибоедова в качестве секунданта дуэли его приятелей Шереметева и Завадовского едва не испортило его служебного положения. Мать Грибоедова настойчиво требовала временного удаления его из Петербурга, чтобы дать улечься толкам и пересудам и смягчить гнев начальства. Тщетно протестовал он, отговаривался, уклонялся; всё было пущено в ход, и место секретаря посольства в Персии было за ним обеспечено помимо его воли.
«Я как живу, так и пишу свободно и свободно». В Тавризе, пограничном персидском городке, в полном затишье «дипломатического монастыря» Грибоедов провёл значительную часть своей первой службы на Востоке. Ни русские сослуживцы, ни иностранные дипломаты не могли понять запросов и разнообразных интересов Грибоедова. Он ушёл в себя: то усиленно занимался восточными языками (персидским и арабским), то читал, или же с непонятной для него самого лёгкостью и плодовитостью работал снова над своей комедией, удивляясь, что там, где у него нет никаких слушателей, стихи так и льются. В Тавризе были окончены первые два акта комедии, в её третьей и последней редакции.
По делам службы Грибоедов часто бывал в Тифлисе; однажды он вывез из Персии и возвратил на родину целую толпу несчастных, едва прикрытых лохмотьями русских пленных, несправедливо задержанных персидскими властями. Это неустрашимо выполненное предприятие обратило на Грибоедова внимание командира Отдельного кавказского корпуса генерала А. Ермолова, сразу разгадавшего в нём редкие дарования и оригинальный ум и пожалевшего, что такому человеку приходится скучать и вянуть в глухой и невежественной стране. Ермолов добился назначения Грибоедова секретарем по иностранной части при главнокомандующем на Кавказе. В Тифлисе продолжалась начатая Грибоедовым в Персии работа над «Горем от ума». Он писал сцену за сценой и читал их В. Кюхельбекеру, с которым особенно подружился в эти годы.
Для пользы комедии необходимо было снова окунуться в московский большой свет; отпуск, сначала краткий, потом продленный и в общем охвативший почти два года, привел Грибоедова к желанной цели. Радость свидания с друзьями увеличивалась возможностью, благодаря им, наблюдать жизнь. Не было общественного собрания в Москве, где бы не показывался Грибоедов; со множеством лиц он познакомился тогда. Летом 1824 года он уехал к Бегичеву в его имение Дмитриевское Тульской губернии, и там, уединяясь для работы на полдня и читая затем написанное своему другу и его жене, окончил «Горе от ума». Затем вернулся с рукописью в Москву, посвятив в свою тайну только сестру. Но сохранить пьесу в тайне было невозможно, и Грибоедов изведал на себе «славы дань»: наряду с восторгами слышались ропот, брань, клевета; люди узнавали себя в портретах, увековеченных комедией, грозили дуэлью, жаловались местному начальству, ябедничали в Петербург.
Грибоедов отправился в Петербург, чтобы хлопотать о постановке комедии. Но все его старания были тщетны. Цензура разрешила напечатать только отрывки — четыре явления I акта и III акт с цензурными вырезками.
Грибоедов и декабристы. Грибоедов жил в Петербурге около года, изучал восточные языки, занимался правоведением, философией, историей и политической экономией. Светские салоны в это время посещал он редко, предпочитая им литературные кружки, в частности кружок, группировавшийся вокруг «Полярной звезды»1. Он познакомился и сблизился со многими из декабристов: Ф. Рылеевым, А. Бестужевым и др. Обладавший исключительным умом, способностью трезво оценивать события, Грибоедов раньше многих, сочувствуя декабристам и разделяя их убеждения, понял их слабость и сомневался в успехе движения, оторванного от народа. «Сто человек прапорщиков, — говорил он с иронией, — хотят изменить весь государственный быт России».
1 «Полярная звезда» — литературный альманах, издававшийся К. Ф. Рылеевым и А. А. Бестужевым-Марлинским в Санкт-Петербурге в 1822—1825 гг.
Когда пришлось возвращаться в Грузию, Грибоедов выбрал окольный путь, побывал в Киеве и Крыму, в путевых записках оставил живой след своей любознательности и начитанности по вопросам истории и археологии. Он приближался уже к цели своего путешествия и съехался с Ермоловым, когда до него дошла весть о событиях 14 декабря, в которых участвовало столько близких ему людей, чьим идеям он сочувствовал, сомневаясь лишь в своевременности переворота. Вскоре прислан был фельдъегерь, с приказом немедленно доставить его в следственную комиссию.
Ермолов успел предупредить Грибоедова, и все компрометирующие бумаги были уничтожены. Снова совершив путь на север, навстречу ожидавшей его участи, Грибоедов нашёл даже в числе следователей людей, высоко ценивших его талант и готовых спасти его. По совету одного из них, в ответах на вопросные пункты он заменил первоначальное заявление своих убеждений неведением.
В июне 1826 года Грибоедов был выпущен на свободу и должен был опять возвращаться на свою службу, ни в чём не пострадавшую от возникшего подозрения и ареста. Но возвращался уже другой человек. Только близко знавшие Грибоедова догадывались, что творилось под сдержанной, деловой внешностью, которую он усвоил теперь себе; только они знали, какой грустью томился он, как жалел о своих несчастных товарищах, как осиротел без них.
Писателя угнетала мысль о страданиях друзей-декабристов. Он обратился к царю с просьбой о смягчении их участи, собирал деньги для сосланных в Сибирь, старался облегчить положение ссыльных на Кавказе. Декабрист Петр Бестужев вспоминал в связи с этим: «...Он дерзнул говорить государю в пользу людей, при одном имени коих бледнел оскорблённый властелин».
Литературная деятельность, казалось, прекратилась для Грибоедова навсегда. Творчество могло бы осветить его унылое настроение; он искал новых вдохновений, но с отчаянием убеждался, что эти ожидания тщетны. «Не знаю, не слишком ли я от себя требую, — писал он из Симферополя, — умею ли писать? Право, для меня всё ещё загадка. Что у меня с избытком найдется что сказать, за что я ручаюсь; отчего же я нем?» Жизнь казалась ему бесконечно томительной и бесцветной.
Дипломатическая деятельность. Неохотно возвращался Грибоедов на Кавказ и серьезно думал об отставке, быть может, и о продолжительной поездке за границу. Только усиленные просьбы матери заставили его продолжать службу.
Грибоедов участвовал в русско-персидской войне 1827—1828 гг. Когда, разбитый наголову под Нахичеванью, Аббас-мирза попросил о прекращении военных действий, он был послан в персидский лагерь и после многих усилий добился выгодного для России Туркманчайского договора, принесшего ей значительную территорию и большую контрибуцию. В феврале 1828 года Грибоедов снова едет на север с донесениями о мире и текстом договора. В Петербурге его ждали самые лестные для всякого другого почести: император пожаловал вестнику о мире чин статского советника1, орден Святой Анны, украшенный алмазами, и четыре тысячи червонцев. Но, осыпаемый со всех сторон поздравлениями друзей, любезностями и лестью знати, Грибоедов продолжал ощущать в своей душе гнетущую тоску. Казалось, он предчувствовал, что всеми этими почестями дело не ограничится, и что дипломатическая карьера его на Востоке грозит затянуться до бесконечности. А он так жаждал покоя, независимости и полного досуга, тем более что творчество пробуждалось в нём с новою силою и неудержимо влекло к перу. Во время последнего пребывания на Кавказе, под свист неприятельских пуль, он задумал новое произведение, на этот раз трагедию в шекспировском духе «Грузинская ночь»...
1 Статский советник — гражданский (статский) чин V класса до 1917 года.
Грибоедову не удалось получить столь страстно и давно желаемое освобождение от службы. Никого не нашлось из числа дипломатов, кто сумел бы, явившись в побежденную Персию тотчас после её поражения, установить с тактом, знанием людей и условий жизни правильные отношения обеих стран, кроме Грибоедова, пользовавшегося репутацией специалиста по персидским делам и творца только что заключенного договора. Грустно прощался он с друзьями, предчувствуя вечную разлуку. Долг внушал стойко осуществлять возложенное на него трудное дело, и новый полномочный министр по пути из Петербурга не раз взвесил и обдумал политику, которой должен был следовать.
Луч счастья внезапно осветил уставшего душой Грибоедова в ту пору жизни, когда, казалось, все радости его покинули. Дочь его старого приятеля, княгиня Нина Чавчавадзе, которую он знал ещё девочкой, очаровала его прелестью распускающегося цветка. Внезапно, чуть ли не за семейным обедом, он сделал ей предложение и, быть может, впервые испытал во всей силе счастливую любовь, переживая, по его словам, такой роман, который оставляет далеко за собой самые причудливые повести славящихся своей фантазией беллетристов1. Спустя месяц Грибоедов вместе с женой отправился в Персию на место службы. Нина осталась в пограничном Тавризе, а он отправился в Тегеран, чтобы приготовить там всё к её приезду.
1 Беллетрист — писатель, занимающийся художественной повествовательной литературой.
В столице Персии Грибоедов был принят с почетом, но его требования выполнять статьи мирного договора вызвали сильное недовольство и противодействие персидского правительства. Подстрекаемые сановниками, муллы обратились к народу с призывом расправиться с русской миссией. 30 января 1829 года рассвирепевшая толпа фанатиков разгромила здание русского посольства. Со всегдашней своей неустрашимостью Грибоедов поспешил спуститься к входной двери, которую пытались охранять казаки, защищался саблей, был узнан и положен на месте.
Н. Ианкошвили. Портрет Нины Чавчавадзе. 1956 г.
Долгими дипломатическими отписками, уверениями в невиновности и демонстративным отчаянием, наконец, присылкой Хосрева-мирзы в Петербург с извинениями и подарками, удалось персидскому правительству уладить отношения с Россией. Это осуществилось тем легче, что, занятая турецкой войной, Россия боялась возобновления военных действий против другой страны.
Грибоедов похоронен в Тифлисе у монастыря Святого Давида, прекрасным местоположением которого он всегда любовался при жизни. На могиле мужа Нина Александровна поставила часовню, а в ней — памятник, изображающий молящуюся и плачущую перед распятием женщину — эмблему её самой. На памятнике надпись: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской; но для чего пережила тебя любовь моя?» Шестнадцатилетняя вдова до смерти осталась верна памяти мужа и, отклоняя все блестящие предложения, посвятила жизнь родным, друзьям, знакомым, сделав из неё одно сплошное благотворение. Когда ей случалось бывать в Тифлисе, она взбиралась пешком на крутую гору Святого Давида, чтобы навестить драгоценный прах. Умерла она сорока пяти лет от роду, в 1857 году, от холеры и погребена рядом со своим возлюбленным мужем.
По А. Скабичевскому
1. Какие события личной и общественной жизни повлияли на формирование взглядов А. Грибоедова?
2. Какие известные вам русские писатели и поэты были современниками драматурга?
3. Что из биографии Грибоедова произвело на вас наибольшее впечатление?
Н. Г. Чернецов. Вид Тифлиса. 1830 г.