У писателя Л. Пантелеева есть любопытное воспоминание, относящееся к 1926 году, когда он и Гриша Белых, молодые соавторы только что созданной повести «Республика Шкид», впервые посетили ленинградский отдел детской литературы Госиздата, где им посоветовали обратиться к Маршаку, Олейникову или Шварцу.
«И вот в назначенный день мы... робко поднимаемся на пятый этаж и вдруг видим: навстречу нам бодро топают на четвереньках два взрослых дяди — один пышноволосый, кучерявый, другой — тонколицый, красивый, с гладко причёсанными на косой пробор тёмными волосами.
Несколько ошарашенные, мы прижимаемся к стенке, чтобы пропустить эту странную пару, но четвероногие тоже останавливаются.
— Вам что угодно, юноши? — обращается к нам кучерявый.
— Маршака... Олейникова... Шварца, — лепечем мы.
— Очень приятно... Олейников! — рекомендуется пышноволосый, поднимая для рукопожатия правую переднюю лапу.
— Шварц! — протягивает руку его товарищ.
Оказывается, молодые сотрудники детского отдела разминались в перерыве между работой, изображая верблюдов... Чудаки? Не совсем. Работа в редакции, руководимой С.Я. Маршаком, была напряжённая — от неё действительно стоило временами отдыхать. Правда, она была и очень интересная, радостная и протекала весело. В редакции была только одна комнатка, в коей поддерживалась полная тишина: именно там сидел консультант, а фактически руководитель отдела С.Я. Маршак. В остальных же двух комнатах, побольше, было всегда полно народу, много разговоров и смеха, благо и тот же Шварц, и Олейников, да и многие гости отдела были людьми, весьма не чуждыми юмора. То было сообщество живых и умелых людей. В любое время в квартире далеко не знаменитого автора мог раздаться звонок и прозвучать неожиданное приглашение:
— Голубчик, приезжайте, а? Сейчас, да, сию минуту... Не мог раньше... А мне же интересно. Везите всё как есть, почитаем. Скорее, дорогой мой, жду...
И безвестный автор, поражённый и поздним звонком, и «домашним», не редакторским тоном, а главное — ощущением государственной важности своей работы, на ночь глядя мчался к Маршаку.
Такой стиль работы, особенно симпатичный в работе для детей, сложился у Маршака, ещё когда он редактировал «Воробья» и «Нового Робинзона», где, по словам Е. Шварца, «каждая строчка обсуждалась на редакционных заседаниях так, будто от неё зависело всё будущее детской литературы».
О Маршаке-редакторе говорили, что он всех стремится превратить в детских писателей. Маршак не очень возражал против этого: «Что ж, посмотрим». И действительно добивался многого. Уговорил писать для детей М. Пришвина, Н. Тихонова, А. Толстого... Последний пришёл к нему с переводом сказки К. Коллоди «Приключения Пиноккио», но Маршак уговорил его рассказать эту сказку по-своему, и Толстой создал своего «Буратино», который давно уж затмил своего литературного прародителя — по крайней мере в нашей стране.
Благодаря Маршаку в детскую литературу пришли штурман дальнего плавания Борис Житков, биолог и охотник Виталий Бианки, художник Евгений Чарушин.
Лев Касаиль вспоминает разговор с С.Я. Маршаком в начале 1930-х годов. Они говорили о книге «Кондуйт» Кассиля.
— Вы можете, вы должны, голубчик, писать для детей! — несколько раз повторил Маршак. — Я чувствую, вы их, верно, любите. Так добивайтесь взаимности. Это же такое редкое счастье!
