В переписке с друзьями И. С. Тургенев однажды признался, что его Базаров имеет определенное сходство с Пугачевым. Действительно, этот нигилист середины XIX века чем-то напоминает прославленного бунтовщика, выразившего в своем протесте недовольство народных масс. Характер Базарова в романе проясняет панорама провинциальной жизни, развернутая в первых главах. Читателю представлен мир на грани социальной катастрофы. На этом фоне и появляется в романе фигура Евгения Базарова. Этот национальный фон проясняет характер героя, связывает его нигилизм с общенародным недовольством, с социальным неблагополучием всей России.
В базаровском складе ума проявляются типические стороны народного характера: например, склонность к резкой критической самооценке. Базаров держит в своих сильных руках, как «богатырскую палицу», естественнонаучные знания, которые он боготворит, считая их надежным оружием в борьбе с идеологией самодержавия, с барской мечтательностью и крестьянским суеверием. В запальчивости ему кажется, что с помощью естественных наук можно легко разрешить все вопросы общественной жизни, искусства, философии.
Но Тургенев, знавший труды немецких естествоиспытателей — кумиров демократической интеллигенции, чувствует, что некритическое отношение к «немцам» может повлечь отрицательные результаты. Искусство, природа и любовь, с точки зрения Базарова, — чепуха, романтизм, гниль. Герой презирает Николая Кирсанова за его виолончель и любовь к Пушкину, а Павла Петровича за пережитое им чувство к княгине Р. Ему также скучно с собственными родителями.
Романтической чепухой считает Базаров и духовную утонченность любовного чувства. В разговоре с Аркадием он заявляет, что любовь — это распущенность, пустота, что физиологи, проштудировав анатомию глаза, знают, что загадочному взгляду взяться неоткуда. Большой изъян ощутим и в базаровском афоризме «природа не храм, а мастерская». Деятельное, хозяйское отношение к природе становится односторонним, когда абсолютизируются законы, действующие на ее низших уровнях. В руках Базарова они превращаются в универсальную «отмычку», с помощью которой он пытается разрешить все загадки бытия. Отрицая романтическое отношение к природе как к храму, молодой нигилист попадает в рабство к ее низшим силам. Кроме правды физиологических законов, есть правда человеческой, одухотворенной природности. И если человек хочет быть «работником», он должен считаться с тем, что природа на высших ее уровнях— «храм», а не «мастерская». Да и склонность того же Николая Петровича к мечтательности не гниль и не чепуха. Мечты — не простая забава, а естественная потребность человека, одно из проявлений творческой силы его духа.
Так встают на пути Базарова могучие силы красоты и гармонии, художественной фантазии, любви и искусства. Против «Материи и силы» Бюхнера — пушкинские «Цыганы» с их предупреждающим афоризмом — «И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет». Против приземленного взгляда на любовь как на физиологическое влечение — романтическое чувство Павла Петровича. Против пренебрежения искусством, мечтательностью, красотой природы — раздумья и мечты Николая Петровича. Базаров смеется над всем этим, но «над чем посмеешься, тому и послужишь». Горькую чашу этой жизненной мудрости ему суждено испить до дна.
С тринадцатой главы в романе назревает поворот. Непримиримые противоречия обнаруживаются со всей остротой в характере самого героя, а конфликт произведения из внешнего плана, между Базаровым и Павлом Петровичем, переводится во внутренний. Теперь это «поединок роковой» в душе самого нигилиста. Виновницей этого конфликта оказывается Анна Сергеевна Одинцова. Любовь к ней — начало трагического возмездия Базарову. Она раскалывает душу героя на две половины. Отныне в нем живут и действуют два человека. Один — убежденный противник романтических чувств, отрицатель духовной природы любви. Другой — страстно любящий человек, столкнувшийся с подлинным таинством этого чувства. Дорогие его уму научные убеждения превращаются в принцип, которому он, отрицавший всякие принципы, теперь служит, осознавая, что жизнь оказалась сложнее того, что знают о ней физиологи.
Обычно истоки неудач базаровской любви ищут в характере Одинцовой, изнеженной барыни, аристократки, неспособной откликнуться на чувство молодого человека. Однако она хочет, но не может полюбить Базарова не только потому, что она аристократка, но и потому, что его страсть похожа на злобу и, может быть, сродни ей. Любя, он ненавидит свою избранницу.
Любовная история Базарова завершается тем, что Тургенев сводит его и аристократа Кирсанова в сердечном влечении к Фенечке. Ее простотой, народным инстинктом выверяется ограниченность того и другого героя. Базаров ищет в Фенечке подтверждение своему взгляду на любовь как на простое чувственное влечение. Но эта простота оказывается хуже воровства: она глубоко оскорбляет Фенечку, и искренний упрек слышится из ее уст. Очевидно, в самой женской природе — крестьянской или дворянской — заложена отвергаемая героем одухотворенность и нравственная красота.
Уроки любви привели к кризису односторонне материалистические взгляды Базарова на жизнь. Перед героем открылись две бездны: одна — загадка его собственной души, которая оказалась глубже, чем он предполагал; другая — загадка мира, который его окружает. От «микроскопа» героя потянуло к «телескопу», от «инфузорий» — к звездному небу над головой. Вопрос о смысле человеческого существования в разговоре Базарова и Аркадия под стогом сена поставлен с предельной остротой. Базарова не удовлетворяет идея жить ради того, чтобы у каждого мужика была белая, чистая изба. Здесь ставится под сомнение идеал социализма, ограничивающийся стремлением к материальному процветанию. Этот идеал не дает ответа на глубокие запросы человеческого духа, не согласуется с высокими нравственными требованиями. Базарову нестерпима мысль о том, что он станет одной из бесчисленных человеческих жертв, которые приносятся во благо грядущих поколений. Он рассуждает с Аркадием о мировой бессмыслице, которая тревожит его бунтующее сердце. Эта тревога свидетельствует о внутренней потребности более совершенного миропорядка. Хотя Базаров — физиолог, нигилист — и говорит о бессмыслице высоких одухотворенных помыслов, в подтексте его рассуждений чувствуется сомнение, опровергающее поверхностный, вульгарный материализм.
Старая вера в естествознание давала герою возможность смотреть на мир оптимистически. Однако любовь к Одинцовой поколебала эти довольно абстрактные убеждения. В душу Базарова проникло сомнение. Начался глубокий кризис веры в биологизированную природу человека. Эта вера оказалась бессильной перед сложностью человеческого бытия, перед тайнами человеческой индивидуальности, перед парадоксами человеческого духа.