(1803 — 1873)
«…От его стихов не веет сочинением... они не придуманы, а выросли сами, как плод на дереве, и по этому драгоценному качеству мы узнаем, между прочим, влияние на них Пушкина, видим в них отблеск его времени.
...Каждое его стихотворение начиналось мыслию, но мыслию, которая, как огненная точка, вспыхивала под влиянием глубокого чувства или сильного впечатления; вследствие этого... мысль г. Тютчева никогда не является читателю нагою и отвлеченною, но всегда сливается с образом, взятым из мира души или природы, проникается им, и сама его проникает нераздельно и неразрывно», — писал о поэте И.С.Тургенев.
Федор Иванович родился 23 ноября (5 декабря) 1803 года в Орловской губернии. Отец Тютчева, Иван Николаевич, был помещиком среднего достатка. Детство будущий поэт провел в Орловской губернии, а затем в Москве и Подмосковье. С четырех лет Тютчева воспитывал его дядя Н. Хлопов, бывший крепостной. Мать Тютчева, Екатерина Львовна Толстая, сыграла огромную роль в воспитании сына.
Тютчев получил прекрасное домашнее образование, с 12 лет занимался переводами и писал собственные стихотворения. В 1819 году Федор Иванович поступил в Московский университет на словесное отделение, где изучал литературу, историю искусства, археологию. В 1821 году Тютчев окончил университет и переехал в Петербург для работы в Коллегии иностранных дел, вскоре получил должность чиновника-дипломата и уехал в Мюнхен. За границей Тютчев влюбился в Амалию Лерхенфельд, но этот роман быстро закончился.
В 1826 году Федор Иванович женился на Элеоноре Петерсон, ему пришлось решать финансовые проблемы. С 1833 года Тютчев был переведен на службу в Турин, чтобы избежать скандала из-за его романа с Эрнестиной Дернберг. Через 5 лет умерла его жена, по которой он сильно страдал, но вскоре вновь влюбился и без разрешения уехал в Швейцарию, чтобы обвенчаться, за что был уволен с придворной службы. Еще 5 лет он провел в Германии, живя там как частное лицо.
В 1843 году поэт приехал в Россию на несколько месяцев. В следующем году Федор Иванович вернулся на родину на более продолжительный срок. Его восстанавливают в должности благодаря публицистике, в которой Тютчев доказывал великую миссию России в мировом историческом процессе. В 1848 году он уже работает старшим цензором при Министерстве иностранных дел. С 1858 года Федор Иванович — председатель Цензурного комитета при Министерстве иностранных дел. В то же время Тютчев активно занимался литературной деятельностью.
После Крымской войны (1853 — 1856) Тютчев разочаровался в политике Российского государства.
В 1850 году Федор Иванович влюбился в двадцатичетырехлетнюю Елену Александровну Денисьеву, которая училась в одном институте с его дочерьми. Этот роман продолжался четырнадцать лет. Общество осуждало связь Денисьевой с Тютчевым, от девушки отрекся отец, их дети были незаконнорожденными, но все это время Федор Иванович не разрывал связь со своей законной семьей. Денисьева очень тяжело переносила столь сложную личную судьбу. Она заболела чахоткой и в 1864 году умерла. Тютчев считал себя виновником смерти любимой женщины, тяжело переживал, а потом вернулся к своей законной семье, уехав за границу.
В 1865 году поэт вновь приехал на родину. Вскоре умерли его сын и дочь (от Денисьевой), умерла мать поэта. Позже ушли из жизни его сын и брат Николай, а также дочь Мария. Федор Иванович был раздавлен свалившимися на него несчастиями, его здоровье резко ухудшилось.
Тютчев умер 15 (27) июля 1873 года в Царском Селе. «Милый, умный, как день умный, Федор Иванович! Прости-прощай!» — с горечью отозвался на известие об этой смерти И.С.Тургенев. Похоронен Ф. И. Тютчев в Петербурге на кладбище Новодевичьего монастыря.
Когда после смерти поэта вышло очень небольшое по объему издание его стихотворений, А. А. Фет приветствовал его стихотворным посвящением, заканчивавшимся строками, которые можно было бы поставить эпиграфом ко всем последующим изданиям тютчевских стихов:
Но муза, правду соблюдая,
Глядит — а на весах у ней
Вот эта книжка небольшая,
Томов премногих тяжелей.
(«На книжке стихотворений Тютчева», 1883)
Традиции, унаследованные Ф. И. Тютчевым. Уникальное художественное творчество поэта восприняло замечательные традиции русской классики. Прежде всего приходится говорить о М. В. Ломоносове с его стремлением передать в поэзии космическую беспредельность, бездну, полную звезд:
Открылась бездна, звезд полна,
Звездам числа нет, бездне — дна.
Только у Тютчева космос предстает более трагичным и в сложном взаимодействии своих сил, могучих и полярных. Близка поэту XIX века и одическая торжественность Ломоносова, хотя у Тютчева она более согрета страстным и непосредственным чувством.
Следует отметить и державинские традиции в поэзии Ф. И.Тютчева. На них одним из первых пристальное внимание обратил литературовед Ю.Н.Тынянов. По его словам, поэзия Г.Р.Державина была той монументальной формой философской лирики, от которой Тютчев отталкивался. У этих двух поэтов нередко встречаются общие зачины, образы, интонации. Некоторые строки Державина («Затихла тише тишина», «Ночная тьма темнее стала») воскресают в строках Тютчева: «И тень нахмурилась темней», «Утихло вкруг тебя молчанье». Восклицанию поэта XVIII века «Бессмертная душа моя» соответствует восклицание поэта XIX века: «О, вещая душа моя!» В стихотворениях «Слезы» и «Бессонница» возникают образы («То в ямочки впивается ланит», «металла голос погребальный»), восходящие к державинским. От того же предшественника наследуются афористичность, архаическая лексика, синтаксические конструкции, резкие противопоставления крайностей:
Всесилен я и вместе слаб.
Властитель я и вместе раб.
Державинской поэтикой порождены и характерные тютчевские сложные и двойные прилагательные «порфирородный», «безлюдно-величавый», «всеславянский», «молниевидный», «осьмимесячная», «болезненно-греховная» и др. Державиным же порождена присущая Тютчеву возвышенность. Ю.Н.Тынянов сделал вполне справедливый вывод: «Без XIX века, без Державина историческая перспектива по отношению к Тютчеву не может быть верной».
Существенна и связь стиля Ф. И. Тютчева с поэтикой В. А. Жуковского. Их родственность в значительной степени определялась принадлежностью двух поэтов к одному художественному направлению — романтизму. Способствовали их сближению и частые встречи — в доме Тютчевых, в Кремле, в Чудовом монастыре («Там жил тогда Жуковский незабвенный»), в Италии на озере Комо, в Петербурге, В. А.Жуковский писал о Тютчеве: «Он человек необыкновенно гениальный... Мне по сердцу». Со своей стороны Тютчев свидетельствовал в письме Жуковскому: «Вы принесли с собою то, что... я более всего любил в мире: отечество и поэзию». Ему, своему предшественнику, поэт посвятил прекрасные стихи 1852 года «Памяти В.А.Жуковского», где отметил цельность, гармоничность и глубинную чистоту автора «Светланы»: «Он стройно жил, он стройно пел...» От В. А.Жуковского Тютчеву достались яркая и высокая эмоциональность, углубленная сосредоточенность, художественная субъективность видения и всегдашняя устремленность к раскрытию «души человеческой».
Особое место в творческом мире Ф. И.Тютчева заняло восприятие пушкинского творчества. Несмотря на свои собственные поэтические предпочтения и пристрастия, Ф. И. Тютчев рано осознал доминирующую роль А. С. Пушкина в отечественной поэзии. Он проявлял глубокий интерес к стихам А. С. Пушкина, испытывал влияние этих стихов. Юный поэт переписал в свою тетрадь две последние строфы пушкинской оды «Вольность» и откликнулся на это пламенное произведение своим стихотворением «К оде Пушкина на Вольность» (1820):
Счастлив, кто гласом твердым, смелым,
Забыв их сан, забыв их трон,
Вещать тиранам закоснелым
Святые истины рожден!
И ты великим сим уделом,
О муз питомец, награжден!
Тютчев разделяет с автором запретного воззвания пафос свободы, сочувствует пушкинскому вольнолюбию, ощущает в этих стихах «пламень божий», слышит в них героическую музыку, испытывает неподдельное восхищение смелостью Пушкина, гордится его «великим сим уделом». Сама лексика тютчевского стихотворения родственна фразеологии Пушкина периода его послелицейского вольнолюбия («тираны», «самовластье», «огонь свободы»). Эти мотивы развиваются в первых двух больших строфах поэтического отклика, но третье девятистишие содержит призыв к «сладкогласью»:
Воспой и силой сладкогласьи
Разнежь, растрогай, преврати
Друзей холодных самовластья
В друзей добра и красоты!
Но граждан не смущай покою
И блеска не мрачи венца,
Певец! Под царскою парчою
Своей волшебною струною
Смягчай, а не тревожь сердца!
В голосе монархически настроенного Тютчева звучит осуждающее благоразумие, совет смягчать, а не тревожить сердца. Расхождение с Пушкиным ощущается и в композиции, и в строфике, и в пристрастии к архаической лексике, и в преобладании риторической интонации, присущих стихотворению Ф. И. Тютчева. И все же современниками Ф. И. Тютчев воспринимался как поэт, творивший в одном русле с Пушкиным и испытавший его воздействие. Тютчевская поэзия 1820-х и начала 1830-х годов во многом была соотнесена с пушкинской, выросла на основе последней. В 1850 —1870-е годы окончательно складывается неповторимая художественная манера Ф. И. Тютчева, его индивидуальная стилистика, особый, не пушкинский путь психологизма в поэзии. Тем не менее он вбирает в себя творческий опыт Пушкина, расширяет масштаб охватываемых поэзией явлений. По словам профессора Н. Я. Берковского, «Тютчев с годами не обособляется от Пушкина, но приближается к нему».
Лирика природы. Особое очарование русской природы было открыто Тютчевым еще в юные годы, когда он жил в своем родном имении — селе Овстуг Брянского уезда Орловской губернии. Позже это чувство укрепилось, когда молодой дипломат приезжал из чинного Мюнхена в свою Россию, когда он окончательно вернулся на родину, где не уставал любоваться лесом в осеннюю непогоду или ширью полей, встречающих раннюю весну.
Природа органично вошла в поэзию Ф. И.Тютчева и стала основным объектом его воспроизведения. При этом поэт не столько изображал тот или иной пейзаж, сколько выражал свое переживание в связи с ним, свое неравнодушное отношение к нему. Он не столько всматривался в представшую перед ним картину природы, сколько осмыслял ее, давал обобщенное ее восприятие. У Тютчева сравнительно редки зорко увиденные детали, зато у него всегда преобладает «осердеченная» мысль, глубокая, острая и сильная.
О чем ты воешь, ветр ночной?
О чем так сетуешь безумно?..
Что значит странный голос твой,
То глухо-жалобный, то шумно?
Понятным сердцу языком
Твердишь о непонятной муке —
И роешь, и взрываешь в нем
Порой неистовые звуки!..
(«О чем ты воешь, ветр ночной?», начало 1830-х годов)
«Не то, что мните вы, природа...» (1836). Природа в лирике Тютчева близка и родственна человеку потому, что сама она наделена душой; она видится поэту мыслящим и чувствующим существом, способным не только рождаться, обновляться и умирать, но и переживать, говорить, кричать, негодовать, смеяться и восторгаться. Этому посвящено стихотворение «Не то, что мните вы, природа...». Поэт говорит здесь о полноте бытия в природном мире и богатстве переживаний этого бытия. Однако эти свойства недоступны равнодушным, они непонятны скептикам, склонным подозревать бессмысленность природы, ее вторичность, скованность:
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...
Ф. И. Тютчев вступает в полемику с теми, кто этой полноты природной жизни не признает, и мы видим и слышим темперамент страстного человека, способного так горячо отстаивать свой взгляд на «человечность» всего живого, нас окружающего. Поэт способен не только любоваться природой, но и живо ощущать ее тайны, ее негодующие бури, ее демонические «жесты», голоса, «поступки», «чувства». Кто же является противниками автора этого стихотворения, с кем он вступает в диспут?
Не их вина: пойми, коль может,
Органа жизнь глухонемой!
Души его, ах! Не встревожит
И голос матери самой!..
Считается, что выпад Тютчева направлен против тех положений философии Гегеля, где говорится о природе как о чем-то мертвом и пассивном, рожденном «абсолютной идеей». В то же время стихотворение адресуется всем тем, кто недооценивает природу и ее живую душу. Есть в этом произведении элемент наставительности, есть, как заметил литературовед Е.А. Маймин, «учительский пафос», «патетика урока». Но за этой внешней формой видно глубоко поэтическое содержание: это назидание художника. Он отчетливо видит лучи, проникающие в самую душу, ощущает цветение весны, созревание плода, слышит говор леса, беседу звезд, неземные языки рек.
Изображение природы у Ф. И. Тютчева не отделено от философского размышления о ней. Подтверждением тому служит миниатюра «Природа — сфинкс. И тем она верней...» (1869).
Природа — сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
Это четверостишие преисполнено мудрого раздумья о сути природы, своеобразной рефлексии поэта. Она загадка, сфинкс, губящий человека (так звучит тезис). «Загадки нет и не было у ней» (это антитезис). Как будто бы резко противоречивы и поочередно замкнуты два утверждения, отделенные синтаксической точкой. Но они и тесно спаяны, потому что мысль о гибельности сфинкса плавно переходит во вторую часть миниатюры. Однако в центре четверостишия есть малозаметная вводная конструкция. Сомневающееся «может статься» оказывается своеобразным синтезисом, показывающим, что окончательного ответа на эти утверждения и вопросы нет. В таинственности — ее поэтическая прелесть. Она и загадочна, и ясна в своей одушевленности, она хаотична и гармонична одновременно. Снова перед нами острая мысль, согретая чувством любви. Прав был В. Я. Брюсов, писавший, что «Тютчеву представляется высшим блаженством, доступным человеку, — любоваться многообразными проявлениями жизни природы».
Философские размышления о человеке и мире. Особое место в творчестве Ф. И. Тютчева занимают философские размышления о человеке и его месте в мире. Поэт принес в отечественную поэзию тему слитности личности с круговращением в природе, с противоборством в ней тьмы и света. Человек в представлении Тютчева является частицей природы, он «вписан в нее», растворен в ней и вбирает ее в себя. Если, например, у М. Ю. Лермонтова в стихотворении «Выхожу один я на дорогу...» личность показана беспредельно одинокой и существующей сама по себе, тогда как природа, космос, звезды живут своей жизнью («звезда с звездою говорит»), то у Ф. И. Тютчева эти миры оказываются сращенными и нерасторжимыми. Дивный мир со своим разнообразием «лежит развитый» перед человеком, «ему отверста вся земля», «он видит все и славит Бога», потому что слит с этим природным миром нераздельно («Странник»). Многие стихи Тютчева построены так, что пейзажная зарисовка незаметно переходит в раздумья о человеке, а изображение личности дается в связи с воссозданием ландшафта или природных явлений.
«Silentium!»1 (1830). Философская мысль о драматизме существования личности заключена в стихотворении «Silentium!». Первая и третья строфы этой трехчастной композиции сопоставляют духовную жизнь человека, его чувства и мечты, его «таинственно-волшебные» думы с внешним миром, с его наружным шумом, обманчивыми дневными лучами и подлинной в своей истинности звездной ночью. Выношенной мудрости этих крайних строф соответствует их наставительная, поучительная и повелительная интонация: сохраняя свою отъединенность от других, любуйся красотой мироздания, внимай пению дневных лучей и сиянью ночных звезд. Этим самым будет установлена необходимая и желанная связь с внешним миром. Вторая строфа носит характер исповедальный:
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
1 Silentium (лат.) — молчание.
Это жалоба человека на его обособленность от других, на одиночество в людском сообществе, где «мысль изреченная есть ложь», где слово не может объединить людей, жалоба на замкнутость духовного мира, в силу чего личность обречена на свою немоту. Горечь лирического героя получает форму вопросов, которые следуют один за другим, а затем форму скорбного афоризма. В этой же строфе звучит и мощная мысль о напряженности и богатстве духовной жизни человека, богатстве, равном целому миру, которое нужно не растерять. Сокровенные думы свои важно не измельчить, не «возмутить», как можно замутить природные ключи, бьющие из-под земли. Размышления поэта согреты его волнением, которое особенно чувствуется в настойчивом повторении повелительного «молчи» (им заканчивается каждая строфа) и в пятом стихе, где четырехстопный ямб неожиданно переходит в трехстопный амфибрахий. Поэт развивает мотив «невыразимого», присущий Жуковскому, и доводит его до логического завершения, до требовательного наставления. Чтобы придать особую весомость и масштабность этой композиции, поэт дает ей необычное, заимствованное из средневековых дидактик латинское название, усиливая его восклицанием: «Silentium!»
Стихи о любви. Глубоким драматизмом, напряженностью и неизменной философичностью отмечена и любовная лирика Тютчева. В ней также доминируют образы дня и ночи, рядом с блаженством оказывается ощущение безнадежности, наряду с тишиной здесь ощущается проявление необузданной стихии, бури, которая чревата катастрофой. Уже в ранних стихах на тему любви начинает сказываться противоречивость. В шутливом послании «К Нисе» (1825) верности противопоставлен «неверный блеск», сердечности чувства противостоит легковерное равнодушие красавицы с условным именем.
Одним из самых радостных и светлых увлечений молодости было чувство поэта к Амалии Лерхенфельд, позже баронессе Крюденер. Счастливыми были их совместные прогулки по улицам Мюнхена, поездки по предместьям с их древними развалинами, плавание по Дунаю. Амалия, вопреки своему нежному чувству к Тютчеву, неожиданно отдала свою руку другому. Несмотря на длительную горечь от пережитого, поэт много лет спустя поведал об этой своей неугасающей любви как о «времени золотом», исполненном поэзии и красоты («Я помню время золотое», 1836):
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел, мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.
Память сердца оказалась сильнее и власти времени, и незатухающей боли, И все же в этой элегии живет грустное чувство увядания. Оно и в угасании дня, и в облике руин замка, и в прощании солнца с холмом, в опадании цветов яблонь, в догорании заката, в ощущении скоротечности свидания.
Спустя 34 года Тютчев создал еще одно лирическое признание бывшей возлюбленной — «Я встретил вас — и все былое...» (1870). Оно было названо инициалами К. Б., которые, по свидетельству поэта Я. П. Полонского, означают сокращение слов «Крюденер Баронессе». Между двумя ей посвященными стихотворениями немало родственного. Недаром они начинаются с воспоминаний о былом, рисуют прошлое сквозь дымку чудесного сна («Гляжу на вас, как бы во сне») и содержат цитатную перекличку с использованием одинакового эстетического признака давнего — «время золотое». Вновь неумирающее чувство оказалось победителем времени («слышнее стали звуки, | Не умолкавшие во мне»).
В стихотворении «О, как убийственно мы любим...» (1851) признания принадлежат герою, который предстает палачом своей возлюбленной. Вот почему акцентировано в первой строке наречие «убийственно», так парадоксально рифмуются в первой строфе слова «любим» и «губим». Стихотворение воспринимается как сжатый до десяти строф роман двух сердец и одновременно как драма, переданная стихами внутреннего монолога. Первая строфа стихотворения дважды повторяет местоимение «мы». Тем самым сказанное в ней носит обобщенный характер и относится к людям того круга, к которому принадлежит поэт:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Начиная со второй строфы на смену этому широко типизированному «мы» приходят местоимения «ты» (в значении «я») и «она». Общее получает конкретизацию на частном примере отношений конкретного лирического героя и героини. С поразительной прямотой и удивительным бесстрашием поэт воспроизводит трагедийную историю героини. Отталкиваясь от понятия «огонь», Тютчев вводит в текст целый ряд глаголов, результат внешних воздействий и ее своеобразного самосожжения. Итогом становится страшный образ «пепла», упомянутый в предпоследней строфе. Одним из виновников случившегося оказывается «толпа». «Толпа» обретает облик страшных чудовищ, способных втоптать в грязь «то, что в душе ее цвело». Еще она напоминает разрушительную стихию, все ломающую на своем пути. Не случайно здесь применена глагольная форма «нахлынув», вызывающая ассоциацию с морскими волнами. Но с еще большим ожесточением лирический герой судит себя. Он рисует себя губителем, носителем тщеславия, слепой страсти, разрушителем прекрасного, олицетворением злого рока:
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
В соответствии с таким грозным самоосуждением монолог приобретает ораторские интонации, прокурорскую суровость и беспощадность. Звучат убийственные вопросы, обращенные к себе и воображаемой публике («И что ж теперь? И где ж все это?»), восклицания («Жизнь отреченья, жизнь страданья!»), повторы («боль... боль... боль»). Последняя строфа, возвращаясь к началу, подводит неутешительный итог, вновь воздает виновникам по «заслугам» и с еще большей, чем ранее, эмоциональностью завершает речь-обвинение.
Тема истории и политические мотивы. Значительное место в творчестве Ф, И. Тютчева занимают стихи на общественно-политические темы. По подсчетам К. В. Писарева, правнука Ф. И.Тютчева, такие произведения составляют примерно четвертую часть поэтического наследия поэта. Отдельные литературоведы склонны считать эти стихи инородной частью тютчевского творчества, не соответствующей характеру его дарования. Однако следует учесть частоту обращения Ф. И.Тютчева к этой теме и мотивам, наличие среди них подлинных ценностей, внутренние связи этих стихов с философской лирикой поэта.
Многочисленные раздумья, размышления о России были подытожены и концентрированно переданы Ф. И. Тютчевым в прославленном четырехстрочном стихотворении «Умом Россию не понять...» (1866).
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Поэт останавливается перед загадкой своей страны, считая, что умом она постигнута быть не может. Тютчев постоянно размышляет о России, думает о политическом устройстве государства, но неизменно обнаруживает разительные противоречия в его жизни. Он приходит к мысли о противостоянии «христианской империи» европейскому буржуазному обществу и революционному процессу в самой стране. Он возмущен «подлостью, глупостью, низостью и нелепостью» правительственных кругов, деятельность которых приводит его родину к позору. Самое бесполезное, считает поэт, «иметь на своей стороне разум». Он предощущает близкий и неминуемый конец «ужасной и шутовской» системы. Поэт растерян, возмущен, но верит в грядущее освобождение от скверны. Он размышляет о беспечности, косности и равнодушии посетителей петербургских салонов. А «жизнь народная, жизнь историческая еще не проснулась в массах населения». Более всего поражает его «отсутствие России в России». Разрушаются патриархальные и религиозные устои страны, хотя, по Тютчеву, именно они являются для нее специфичными.
В стихотворении «Эти бедные селенья» (1855) он заявил, что «гордый взор иноплеменный» не способен понять, что тайно светит в «наготе смиренной», в его краю «долготерпенья». В силу своих славянофильских симпатий поэт отказывается соизмерять жизнь родной страны с Западом, ориентироваться на последний, беря его за образец. У России свой собственный путь, ее «аршином общим не измерить». Самобытность жизни России, национальное своеобразие ее нравов, быта, общественного устройства, религии убеждали поэта в том, что «у ней особенная стать». Эти мысли в какой-то мере противостояли как антитезис первой строке четверостишия, его тезису. А завершается стихотворение синтезисом: поскольку отчизну нельзя понять умом и поскольку у нее особое предназначение, можно верить в ее великую будущность.
Вопросы и задания
1. Прочитайте в учебнике раздел о Ф. И.Тютчеве. Вспомните известные вам стихотворения Ф. И.Тютчева. Попытайтесь охарактеризовать личность поэта. Составьте план ответа.
2. Прочитайте дополнительную литературу о жизни и творчестве Ф. И. Тютчева.
3. Составьте таблицу «Хроника жизни и творчества Ф. И.Тютчева».
4. Проанализируйте и сопоставьте синхронистическую таблицу (см. практикум) с творческой биографией Ф. И.Тютчева.
5. Как проявились традиции Г.Р.Державина, В.А.Жуковского, А. С. Пушкина в поэзии Ф. И. Тютчева?
6. В чем состоит своеобразие подхода Тютчева к природе?
7. Каковы ведущие мотивы тютчевской пейзажной лирики?
8. Какими художественными средствами пользуется Ф. И.Тютчев, стремясь одухотворить мир природы?
9. Проанализируйте одно из пейзажных стихотворений поэта, прочитав его наизусть.
10. Какое место в лирике Ф. И.Тютчева занимают его размышления о человеке?
11. Как мысль о драматизме существования личности выражена в стихотворении «Silentium!»? Какие чувства и мысли вызывает у вас это стихотворение?
12. В чем вы видите своеобразие любовной лирики Тютчева?
13. Сделайте самостоятельный анализ стихотворения «Я встретил вас...» в единстве его содержания и поэтической формы.
14. Кто виновен в том, что опьяненность счастьем любви сменилась драматическим отрезвлением, как об этом говорится в стихотворении «О, как убийственно мы любим...»? Каковы итоги «губительной любви»?
15. Прав ли поэт, считающий, что «умом Россию не понять»? Почему «у ней особенная стать», не измеряемая «аршином общим»?
16. Что дает Тютчеву основание для оптимистической веры в свою страну?
17. Выучите понравившиеся вам три стихотворения и подготовьте их выразительное чтение.
18. Составьте понятийный словарь темы «Ф. И. Тютчев».
Рекомендуемая литература
Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей / Ю.Айхенвальд. — М„ 1994.
Берковский Н.Я. Тютчев // Полное собрание стихотворений / Ф.И.Тютчев. — Л., 1987.
Кожинов В. Тютчев / В.Кожинов. — М., 1988. — (Серия «ЖЗЛ»),
Петров А. Личность и судьба Федора Тютчева / А.Петров. — М., 1992.
Русские писатели. Библиографический словарь : в 2 ч. / под ред. П.А. Николаева. — М, 1990. — Ч. 2.
Шайтанов И.О. Федор Иванович Тютчев: поэтическое открытие природы. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам / И. О. Шайтанов. — М., 1998.