Комедия в четырех действиях
Действующие лица
Ирина Николаевна Аркадина, по мужу Треплева, актриса.
Константин Гаврилович Треплев, ее сын, молодой человек.
Петр Николаевич Сорин, ее брат.
Нина Михайловна Заречная, молодая девушка, дочь богатого помещика.
Илья Афанасьевич Шамраев, поручик в отставке, управляющий у Сорина.
Полина Андреевна, его жена.
Маша, его дочь.
Борис Алексеевич Тригорин, беллетрист.
Евгений Сергеевич Дорн, врач.
Семен Семенович Медведенко, учитель.
Действие первое
Медведенко, безнадежно влюбленный в Машу, в очередной раз пытается объясниться с ней. Он понимает, что его шансы практически сведены к нулю, потому что у него большая семья, а жалованья всего 23 рубля, и из-за этого Маша никогда не выйдет за него. Маша же постоянно ходит в черном, мотивируя свой траур неудавшейся личной жизнью (она безответно любит Треплева, который любит Нину Заречную и пользуется ее взаимностью).
Вечером ожидается премьера пьесы Треплева, в которой нет действующих лиц, а есть только текст, который будет читать Заречная, а не мать Треплева, актриса Аркадина. Треплеву кажется, что именно потому, что роль отдана не ей, мать заранее ненавидит и пьесу, и автора, и исполнительницу роли. Треплев понимает, что своим присутствием он сильно мешает матери, которой хочется выглядеть молодо (и она преуспевает в этом: носит светлые кофточки и очень следит за собой), а он, сообщая знакомым свой возраст, разрушает все ее достижения. Треплев страдает оттого, что зачастую в обществе его воспринимают не как самостоятельную личность, а только как сына известной актрисы. Он не одобряет традиционный театр и хочет искать «новые формы». Ему не нравится и новый кавалер матери, беллетрист Тригорин: «мило, талантливо... но... после Толстого или Золя не захочешь читать Тригорина».
Приезжает Нина, ей трудно незаметно ускользнуть из дома, потому что отец и мачеха категорически против ее увлечения сценой и поездок к Треплевым. Нина с похвалой отзывается о рассказах Тригорина, Треплев начинает нервничать, опровергает ее суждения.
На спектакль собираются зрители. Среди них — Дорн, которому не дает прохода своей любовью и ревностью Полина Андреевна; Аркадина, которая ведет себя как примадонна даже в повседневной жизни; Шамраев, который постоянно вспоминает каких-то актеров и актрис и их гениальную игру.
Начинается спектакль. Нина читает монолог: «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, — словом все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли... Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно. (Пауза) Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа — это я... я... Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь. (Показываются болотные огни.) Я одинока. Раз в сто лет я открываю уста, чтобы говорить, и мой голос звучит в этой пустоте уныло, и никто не слышит... И вы, бледные огни, не слышите меня... Под утро вас рождает гнилое болото, и вы блуждаете до зари, но без мысли, без воли, без трепетания жизни. Боясь, чтобы в вас не возникла жизнь, отец вечной материи, дьявол, каждое мгновение в вас, как в камнях и в воде, производит обмен атомов, и вы меняетесь непрерывно. Во вселенной остается постоянным и неизменным один лишь дух. (Пауза.) Как пленник, брошенный в пустой глубокий колодец, я не знаю, где я и что меня ждет. От меня не скрыто лишь, что в упорной, жестокой борьбе с дьяволом, началом материальных сил, мне суждено победить, и после того материя и дух сольются в гармонии прекрасной и наступит царство мировой воли. Но это будет лишь, когда мало-помалу, через длинный, длинный ряд тысячелетий, и луна, и светлый Сириус, и земля обратятся в пыль... А до тех пор ужас, ужас... (Пауза; на фоне озера показываются две красных точки.) Вот приближается мой могучий противник, дьявол. Я вижу его страшные, багровые глаза...»
В этот момент Аркадина, которая и раньше прерывала декламацию ироничными замечаниями, интересуется, почему пахнет серой, смеется над таким лобовым эффектом, а затем тонко поднимает на смех и пьесу, и ее «декадентское» воплощение. Треплев, вспылив, дает занавес и убегает, обиженный, прочь.
Аркадина, как бы не понимая, что конкретно рассердило ее самолюбивого сына, прилюдно объясняет его выходку дурным характером. Маша отправляется на поиски Треплева.
Нина выходит из-за кулисы, все радостно приветствуют ее. Аркадина и Тригорин уверяют Нину, что она талантлива, все сходятся на том, что представленная пьеса «странная». Только Дорн замечает, что кое-что показалось ему интересным, и, хотя он, как и прочие, ничего не понял, пьеса произвела на него сильное впечатление. Встретившись с Треплевым, Дорн благодарит его за написанное и советует продолжать. Треплев уходит, спасаясь от преследований Маши, и та, чувствуя доверие к Дорну, признается ему в своей любви к Константину и просит помочь ей.
Действие второе
Аркадина, с симпатией относящаяся к Маше, укоряет ее за то, что последняя мало следит за собой. Аркадина ставит саму себя в пример Маше’, потому что, будучи вдвое старше девушки, она выглядит моложавее. Маша же снова все объясняет не сложившейся личной жизнью.
Появляется Нина; ее отец и мачеха уехали на три дня, и Нина сразу же отправилась к Аркадиной. Аркадина и Сорин рассуждают о преимуществах интенсивной городской жизни перед деревенской скукой. Нина признается, что мечтает поступить на сцену и жить, как жила Аркадина.
Аркадина решает ехать в город, но Шамраев не дает лошадей (они все в поле). Аркадина устраивает скандал, велит нанять себе чужих лошадей, объявляет, что ее ноги больше не будет в этом доме, а Шамраев, вспылив, отказывается от места. У разнервничавшегося Сорина начинается приступ астмы. Полина Андреевна, расстроенная безучастностью к ней Дорна, не может повлиять на мужа и добиться для Аркадиной лошадей. По всей вероятности, это не впервые, потому что Дорн, нимало не беспокоясь, отправляется в дом лечить всех его обитателей валериановыми каплями.
Пина остается одна. Ей странно видеть, что известная актриса плачет по такому ничтожному поводу, что знаменитый писатель Тригорин по целым дням удит рыбу на озере, хотя они, по ее представлениям, должны отличаться от обыкновенных людей.
Появляется Треплев с подстреленной чайкой в руках. Он кладет птицу к ногам Пины и вдруг заявляет, что вскоре таким же образом убьет себя. Причина этого — нескрываемый интерес Пины к Тригорину и ее охлаждение к Треплеву. Треплев считает, что все дело в том, что его пьеса провалилась, а «женщины не прощают неуспеха». Пина делает вид, что не понимает аллегорий Треплева; на ее счастье входит Тригорин, и Константин демонстративно исчезает.
Тригорин объявляет о скором отъезде, Нина с восхищением отзывается о жизни писателя, о его славе, о вдохновении. Тригорин же возражает: он ни на минуту не может «расслабиться», он постоянно что-то записывает в книжку (для будущих произведений), он не воспринимает мир так непосредственно, как прочие люди, а повсюду ищет новые сюжеты, новые обороты речи, новых персонажей. Он отдает себе отчет в том, что его творения милы — и только, что он пишет намного хуже классиков, что не любит себя как писателя. Пина уверяет его, что он заработался, твердит, что все отдала бы за то, чтобы быть на месте Тригорина. Тот видит убитую чайку и записывает себе в книжку сюжет: «На берегу озера с детства живет молодая девушка... любит озеро, как чайка, и свободна, как чайка. Но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее, как вот эту чайку». Аркадина, появившись в окне, объявляет, что они остаются.
Действие третье
Треплев пытался застрелиться, но лишь легко ранил себя. Маша после этого принимает решение выйти замуж за Медведенко, несмотря на его бедность, уехать к мужу и «вырвать» бессмысленную любовь из своего сердца. Аркадина же решает уехать из имения и увезти с собой Тригорина, из-за которого, собственно, и разыгралась «трагедия».
Нина просит у Тригорина совета, идти ли ей в актрисы, но тот отвечает, что «тут советовать нельзя». Девушка хочет перед отъездом еще раз переговорить с Тригориным наедине, дарит ему медальон, на котором выгравировано название одного из произведений писателя («Дни и ночи»), номер страницы и двух строк. Тригорин берет у Аркадиной свою книгу, находит искомые строки и читает: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее».
Аркадина меняет сыну повязку (у нее «золотые» руки, она прекрасно ухаживает за больными). Треплеву стыдно за свой поступок, он считает, что после неудавшегося самоубийства все станут над ним смеяться. Однако это не мешает ему по-прежнему «иронично» отзываться о Тригорине — он называет того и трусом, и бесталанным писателем, и рутинером. Аркадина все же просит сына хотя бы формально помириться с Тригориным до отъезда и не вызывать того на дуэль. Треплев соглашается, но при условии, что ему не надо будет встречаться с Тригориным.
Тригорин просит Аркадину остаться еще хотя бы на один день. Он прямо признается ей, что немного влюблен в Нину, умоляет Аркадину «быть необыкновенною», «понять» его и закрыть глаза на его отношения с молодой девушкой. Аркадина прекрасно разыгрывает сцену, в ходе которой она с помощью «восточной» лести и уверений, что кроме нее никто не сможет оценить Тригорина по достоинству, убеждает его в необходимости отъезда. Тригорин, сокрушаясь о собственном безволии и нерешительности, соглашается ехать. Перед отбытием Тригорин успевает минуту поговорить с Ниной, которая приняла «бесповоротное» решение поступать в актрисы. Тригорин назначает ей свидание в Москве.
Действие четвертое
Проходит два года. Треплев печатается, ему даже присылают деньги за его литературные произведения. Маша по-прежнему проводит массу времени в доме Треплевых и даже ночует там, не обращая внимания на мужа и забывая о том, что дома остался маленький ребенок. Она по-прежнему нюхает табак, пьет водку и нежно заботится о Треплеве.
За эти годы Нина уехала из дома и сошлась с Тригориным, затем он бросил ее, ребенок их умер, а сценическая карьера Нины не удалась совершенно. Она «играла грубо, безвкусно, с завываниями, с резкими жестами». Отец и мачеха не желают ее видеть и не помогают ей материально. Нина не вполне здорова психически; в письмах она постоянно называет себя «чайкой». Она вернулась на родину, живет на постоялом дворе и никого не принимает (ни Треплева, ни Машу).
Аркадина и Тригорин возвращаются в имение. Между Треплевым и Тригориным по-прежнему напряженные отношения. Треплев уходит, а остальные садятся играть в лото. Пока Маша выкрикивает цифры, Аркадина рассказывает о своих сногсшибательных успехах в сыгранных спектаклях и великолепных туалетах, в которых она блистала. На вопрос Дорна, рада ли Аркадина, что ее сын — писатель, та отвечает, что она еще ни одного произведения не прочитала: некогда. Дорн же по-прежнему верит в талант Треплева: «Он мыслит образами, рассказы его красочны, ярки, и я их сильно чувствую. Жаль только, что он не имеет определенных задач. Производит впечатление, и больше ничего, а на одном впечатлении далеко не уедешь».
Треплев и сам отдает себе отчет, что его творчество не несет в себе ничего по-настоящему свежего и оригинального. Он приходит к мысли, что вообще «дело не в старых или новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет, потому что это свободно льется из его души». Он слышит стук в окно; это Нина. Она требует запереть двери, она не хочет, чтобы ее видели. По ее бессвязной речи видно, что она на грани душевного расстройства. Треплев признается, что по-прежнему любит ее несмотря ни на что. Нина не хочет ничего слышать, собирается уезжать, но потом остается, рассказывает свою историю — как перестала верить в себя, как опустилась, как ее возвышенные мечты о сцене обернулись третьесортными ангажементами. Впрочем, у нее бывают моменты просветления, когда она играет с наслаждением и восторгом. Она пришла к мысли, что «главное не слава, не блеск... а умение терпеть». Нина говорит, что до сих пор страстно любит Тригорина, но не хочет попадаться ему на глаза, а поэтому должна немедленно исчезнуть. Она читает отрывок из монолога (того, что читала два года назад в маленьком театре в саду Треплевых), обнимает на прощание Константина и уходит. Оставшись один, Треплев рвет все свои рукописи и выходит в боковую дверь.
Играющие слышат звук выстрела. Дорн идет проверить, что случилось, а вернувшись, заявляет, что лопнула склянка в его походной аптечке. Незаметно отведя Тригорина в сторону, Дорн просит его увести Аркадину: «Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился».
Творчество Чехова, и в особенности его драматургия, оказало огромное влияние не только на русскую литературу, но и на весь литературный процесс XX века. Это объясняется тем, что уже на рубеже веков писатель «нащупал» те общественные процессы, которые тогда лишь зарождались, описал трагическую потерянность личности во времени и пространстве, ее дезориентированность в изменившемся мире.
Важное отличие Чехова-драматурга заключается именно в том, что он затрагивает широкие социально-психо- логические темы. В центре его произведений стоят так называемые «лишние люди новой формации». Они — выразители духовной неопределенности, характерной для их времени. Эта неопределенность, отсутствие идеалов и целей жизни, беспомощность, бессилие, безволие, фразерство, склонность к дешевому обличению и дешевому саморазоблачению — черты, наиболее ярко в них воплотившиеся. Причем эти черты свойственны почти всем героям Чехова — и старшему и младшему поколению. Связи между «отцами и детьми» порваны, между ними нет чувства преемственности и нет взаимного уважения. В этом разрыве не отражается поступательный ход истории, как это было, например, в романе Тургенева «Отцы и дети». В пьесах Чехова рознь поколений исторически бесплодна, это лишь один из симптомов разрушительной болезни, поразившей общество. Эта болезнь выражается в почти всеобщем эгоизме, во взаимной нелюбви, в неуважении к человеку, в неумении и нежелании понять и пожалеть его.
В пьесах воссоздается неспешное течение жизни, и сюжетные ситуации вплетаются в картины будничного быта с подчеркнуто домашними, комнатными разговорами. В этом Чехов сближается с традицией разговорной пьесы Островского и Тургенева. Но здесь есть и существенная разница. Дело в том, что у Островского речь была средством характеристики социальной среды или психологического склада личности: ругань самодура, бойкий говорок свахи, лирическая, «песенная» речь людей горячего сердца. У Тургенева обыденная речь всегда была на грани тончайших словесных поединков и незаметно переходила в них. У Чехова же речь персонажей существует сама по себе, она как бы становится самостоятельной сценической стихией. Речь персонажей часто не имеет в пьесах никакого значения для развития действия, а лишь создает ощущение «паутины мелочей» и всяческих пустяков текущей повседневности. В ней подробно изображается, например, как люди долго здороваются при встрече, обмениваются приветствиями, шутят, болтают. Это драма о недуге целого поколения, о легкой возбудимости и быстрой утомляемости, о разочарованности и безверии, о дурном «гамлетизме», прикрывающем безделье и безволие. Для творчества Чехова (врача и социолога) характерно, что симптомы заболевания социального, нравственного и физического в его изображении сближаются. И действительно, в его произведениях огромное количество больных людей. Общество подвержено болезням социальным, как человек — физическим; об этом во второй половине XIX в. говорили часто, сближая социальную «терапию» с медицинской. В 80-е гг. интересовались патологическим явлением паралича воли, т. е. таким состоянием, когда человек знает, что ему следует делать, но у него нет воли желать, когда он видит и понимает свой долг, но не может его выполнить. Это рассматривалось как болезнь поколения, «загипнотизированного» неподвижной, окаменевшей на десятки лет действительностью.
О болезнях современности Чехов говорит и в своей знаменитой пьесе «Чайка».
«Чайка» — пьеса вопросов, а не ответов. В ней все сложно, запутаны отношения между людьми, человеческие характеры противоречивы. Например, Аркадина эгоистична, мелочна и легкомысленна, но в то же время может быть добра и великодушна. Тригорин придерживается традиционных форм в литературе, его отношение к ней серьезно и строго. В литературе своего времени он признанный авторитет. Однако все это не мешает ему в личной жизни быть человеком слабым и безвольным. Треплев — человек с задатками новатора, но без той внутренней силы и дисциплины духа, которая нужна смелым реформаторам. У Нины Заречной вера в свое призвание соединяется с жалобными стонами «обессилевшей чайки». Жизнь, показанная в пьесе, груба, и прозаична, но в то же время поэтически приподнята над бытом.
Символический смысл в пьесе имеет образ чайки. Он связывается и с судьбой Треплева (он сам предсказывает, что убьет себя, как убил чайку), и с судьбой Нины, и с Тригориным, который сперва увидел в убитой чайке сюжет для небольшого рассказа о девушке, загубленной, как чайка, а потом забыл весь этот эпизод. Образ чайки в итоге вырастает до широкого символа чего-то бессмысленно загубленного и забытого — символа, относящегося не к определенной человеческой судьбе, а ко всей жизни, развертывающейся в пьесе. Пьеса (и это характерно для драматургии Чехова в целом) вся насыщена символами.
В духе романтической символики написана даже пьеса Треплева. Его «мистерия» завершается «гармонией прекрасной», победой Мировой Души над дьяволом, «началом материальных сил» (сравн. с мечтами Ани и Пети Трофимова о будущем «саде» из пьесы «Вишневый сад»).
В целом Чехов сохраняет бытовой театр, но вместе с тем пронизывает бытовые эпизоды совершенно новой стилистикой: это и обилие символических образов, это и недосказанность пьесы, и незавершенность судеб ее героев. Чехов пытается показать жизнь как единое целое, не разложимое на замкнутые, законченные эпизоды. Надо сказать, что все эти новаторские черты «Чайки» были поняты не сразу, и на первом представлении в Александрийском театре в Петербурге (1896) пьеса провалилась. Лишь Московский Художественный театр с его смелым реформаторством сумел дать жизнь чеховской «Чайке». Премьера пьесы на сцене этого театра в 1898 г. стала триумфом Чехова-драматурга и знаменательным событием в истории русского театра.
В то время, когда создавалась «Чайка», в России была уже известна драматургия, связанная с именами Ибсена, Гауптмана, Метерлинка. С их пьесами в театр проникли веяния символизма, а отчасти и натурализма.
Однако при том, что Чехов знал их творчество, идейнохудожественное содержание его пьес было в корне отлично. Задача Чехова-драматурга заключалась не в том, чтобы отвергнуть прозу жизни, отвернувшись от нее или превратив ее в нечто таинственное и мистически-прекрасное (как это делали символисты), а в том, чтобы показать, как в бедной и скудной жизни, неподвижной и застывшей, у самых обыкновенных людей возникает томление духа и появляются смутные надежды на возможность иного существования. В особенности сильно эти черты сказались в пьесах, созданных после «Чайки». Герои пьес Чехова мечтают увидеть «жизнь светлую, прекрасную, изящную», такой, какая наша, земная жизнь должна была бы быть. Это общее стремление не всегда выражается прямо, чаще это бывает в финалах чеховских пьес, когда действие уже кончилось. Тогда звучат проникновенные лирические монологи, обычная сдержанность оставляет людей, и они говорят так, как не говорили на протяжении всей пьесы. Обычно же герои и героини пьес погружены в себя, слов, объединяющих их с другими людьми, нет, каждый решает главные вопросы жизни сам. Никто никому ничем помочь не может, и речи действующих лиц — лишь произнесенные вслух размышления. Разговора в истинном значении этого слова, когда один человек убеждает другого или, наоборот, соглашается с ним, — такого разговора очень мало. Создается впечатление, что между людьми распались связи и погасло взаимопонимание. Однако это не совсем так. Напротив, герои чеховских пьес понимают друг друга, даже когда молчат, или не слушают своих собеседников, или произносят ничего не значащие слова. Между ними установилось сердечное единение.
Этот особый характер театральной речи (когда люди говорят как бы невпопад и отвечают не столько на реплики собеседников, сколько на внутренний ход собственных мыслей и все-таки понимают друг друга) именуется обычно «подводным течением». Его нельзя смешивать с таким диалогом, в котором говорящиЗ что-то утаивает или намекает на нечто, понятное не всем участникам разговора (так бывает, например, в пьесах Тургенева). У Чехова нет ни утаивания, ни намеков. В его пьесах все говорят о своем и для себя, но в «подводном течении» разрозненные «струи» сливаются. Чеховские пьесы строятся как бы на взаимодействии двух течений — внешнего и подводного.
(комедия в 4-х действиях)
Действующие лица
Раневская Любовь Андреевна — помещица.
Аня — ее дочь, 17 лет.
Варя — ее приемная дочь, 24 лет.
Гаев Леонид Андреевич — брат РаневскоЗ.
Лопахин Ермолай Алексеевич — купец.
Трофимов Петр Сергеевич — студент.
Симеонов-Пищик Борис Борисович — помещик.
Шарлотта Ивановна — гувернантка.
Епиходов Семен Пантелеевич — конторщик.
Дуняша — горничная.
Фирс — лакей, старик 87 лет.
Яша — молодой лакей.
Действие 1
Комната, которая до сих пор называется детской. Лопахин и Дуняша ждут, когда со станции приедут Раневская и все, кто поехал ее встречать. Лопахин вспоминает, как Раневская жалела его в детстве (Лопахин — сын крепостного Раневской). Лопахин упрекает Дуняшу за то, что та ведет себя как барышня. Появляется Епиходов. Войдя, он роняет букет. Епиходов жалуется Лопахину, что с ним каждый день случается какое-нибудь несчастье. Епиходов уходит. Дуняша сообщает, что Епиходов сделал ей предложение. К дому подъезжают два экипажа. Появляются Раневская, Аня, Шарлотта, Варя, Гаев, Симеонов-Пищик. Раневская восторгается детской, говорит, что чувствует себя здесь ребенком. Оставшись наедине с Варей, Аня рассказывает ей о своей поездке в Париж: «Мама живет на пятом этаже, прихожу к ней, у нее какие-то французы, дамы, старый патер с книжкой, и накурено, неуютно... Дачу свою около Ментоны она уже продала, у нее ничего не осталось, ничего. У меня тоже не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядем на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю. Шарлотта тоже. Яша тоже требует себе порцию...» Аня интересуется, сделал ли Лопахин предложение Варе. Та отрицательно качает головой, говорит, что ничего у них не выйдет, сообщает сестре, что в августе будут продавать имение, а самой ей хотелось бы ходить по святым местам. Дуняша заигрывает с Яшей, тот старается казаться заграничным франтом. Появляются Раневская, Гаев и Симеонов-Пищик. Гаев руками и туловищем делает движения, как будто играет на бильярде («От шара направо в угол», «От двух бортов в середину» ). Раневская радуется, что Фирс еще жив, узнает обстановку: «Шкапик мой родной! (целует шкап)». Перед отъездом Лопахин напоминает хозяевам, что их имение продается за долги, и предлагает выход: разбить землю на дачные участки и отдавать их в аренду. Однако для этого понадобится вырубить старый вишневый сад. Гаев и Раневская не понимают смысла проекта Лопахина, отказываются последовать его разумному совету под предлогом того, что их сад упоминается в «Энциклопедическом словаре». Варя приносит Раневской две телеграммы из Парижа, та рвет их, не прочитав. Гаев произносит напыщенную речь, обращенную к шкапу: «Дорогой, многоуважаемый шкап! Приветствую твое существование, которое вот уже более ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания». Повисает неловкая пауза. Пищик принимает горсть пилюль, предназначенных Раневской. Он то пытается занять у хозяев 240 рублей, то засыпает, то просыпается, то бормочет, что его дочь Дашенька выиграет 200 тысяч по билету. Появляется Петя Трофимов — бывший учитель Гриши, сына Раневской, утонувшего несколько лет назад. Его называют «облезлым барином» и «вечным студентом». Варя просит Яшу повидаться с матерью, которая со вчерашнего дня ждет его в людской. Яша: «Очень нужно». Гаев заявляет, что есть много путей получить деньги, чтобы оплатить долги. «Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини». Тетка очень богата, но племянников она не любит: Раневская вышла замуж не за дворянина и вела себя не добродетельно. О себе Гаев говорит, что он — человек восьмидесятых годов, за убеждения ему досталось в жизни, но он знает мужиков и они его любят. Варя делится с сестрой своими проблемами: она ведет все хозяйство, старательно поддерживает порядок и на всем экономит. Уставшая с дороги Аня засыпает.
Действие 2
Поле, старая часовенка. Шарлотта рассказывает о себе: у нее нет паспорта, она не знает своего возраста, ее родители были циркачами, после смерти родителей одна немка выучила ее на гувернантку. Епиходов напевает романсы под гитару, рисуется перед Дуняшей. Та старается понравиться Яше. Входят Раневская, Гаев и Лопахин, который по-прежнему убеждает Раневскую отдать землю под дачи. Ни Раневская, ни Гаев не слышат его слов. Раневская жалеет о том, что тратит много и бессмысленно: ездит завтракать в дрянной ресторан, много ест и пьет, много дает на чай. Яша заявляет, что не может без смеха слышать голоса Гаева. Лопахин пытается докричаться до Раневской, напоминая о торгах. Однако брат и сестра утверждают, что «дачи и дачники — это так пошло». Сама Раневская чувствует себя неуютно («Я все жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом»). Муж Раневской умер «от шампанского». Она сошлась с другим, уехала с ним за границу, три года ухаживала за предметом своей страсти, когда ои заболел. В конце концов он бросил ее, обобрал и сошелся с другой. Раневская вернулась в Россию к дочери. В ответ на разумные предложения Лопахина она пытается склонить его к разговору о женитьбе на Варе. Появляется Фирс с пальто Гаева. Фирс считает освобождение крестьян несчастьем («Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего» )» Входит Трофимов, который возобновляет с Гаевым и Раневской вчерашний разговор о «гордом человеке»: «Надо перестать восхищаться собой. Надо бы только работать... У нас, в России работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно... Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют... все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим». Лопахин возражает ему, что сам он работает с утра до вечера. Он согласен, что на свете мало честных, порядочных людей («Я думаю: «господи, ты дал нам громадные леса, необъятные леса, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами»). Гаев напыщенно декламирует монолог, обращенный к матери-природе. Его просят помолчать. Все собравшиеся постоянно произносят отрывочные фразы, никак не связанные между собой. Прохожий просит подаяние, и Раневская дает ему золотой. Варя в отчаянии пытается уйти. Раневская хочет ее удержать, сообщая, что просватала ее за Ло- пахина. Аня остается наедине с Трофимовым. Тот радостно уверяет ее, что они выше любви, зовет девушку вперед. «Вся Россия — наш сад. Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных мест. Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов... Владеть живыми душами — ведь это переродило всех вас, живших раньше, и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней... Мы отстали, по крайней мере, лет на двести, у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом». Петя призывает Аню бросить в колодец ключи от хозяйства и быть свободной, как ветер.
Действие 3
Бал в доме Раневской. Шарлотта показывает карточные фокусы. Пищик ищет, у кого бы занять денег. Раневская говорит, что бал затеяли некстати. Гаев уехал на торги, чтобы купить имение по доверенности тетки на ее имя. Раневская настойчиво требует от Вари выходить за Лопахина. Варя отвечает, что не может сама делать ему предложение, а он или молчит, или шутит, и все богатеет. Яша весело сообщает, что Епиходов сломал бильярдный кий. Раневская призывает Трофимова окончить учебу, делится с ним своими сомнениями относительно отъезда в Париж: любовник забрасывает ее телеграммами. Она уже забыла, что он обобрал ее, и не желает, чтобы ей об этом напоминали. В ответ на упреки Трофимова в непоследовательности она советует ему завести любовницу. Варя выгоняет Епиходова. Возвращается Гаев, плачет, жалуется, что ничего не ел весь день и сильно страдал. Выясняется, что имение продано и купил его Лопахин. Лопахин горд, что купил имение, «прекрасней которого ничего нет на свете. Я купил имение, где дед и отец были рабами... Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду! Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь!» Аня утешает плачущую Раневскую, убеждает, что впереди целая жизнь: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу».
Действие 4
Отъезжающие собирают вещи. Прощаясь с мужиками, Раневская отдает им свой кошелек. Лопахин собирается в Харьков («Я все болтался с вами, замучился без дела»). Лопахин пытается дать Трофимову в долг, тот отказывается: «Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!» Лопахин сообщает, что Гаев принял место служащего в банке, но сомневается, что тот долго задержится на новом месте. Раневская беспокоится, отправили ли больного Фирса в больницу, и устраивает Варе и Лопахину объяснение наедине. Варя сообщает Лопахину, что она нанялась в экономки. Лопахин так и не делает предложения. Прощаясь с Аней, Раневская говорит, что уезжает в Париж, где будет жить на деньги, присланные ярославской теткой. Аня планирует выдержать экзамен в гимназии, потом работать, помогать матери и читать вместе с ней книги. Шарлотта просит Лопахина подыскать ей новое место. Гаев: «Все нас бросают. Варя уходит... Мы стали вдруг не нужны». Неожиданно появляется Пищик, который раздает присутствующим долги. Англичане обнаружили на его земле белую глину, и он сдал им землю в аренду. Оставшись одни, Гаев и Раневская прощаются с домом и садом. Издалека их зовут Аня и Трофимов. Хозяева уезжают, запирают двери на ключ. Появляется Фирс, которого забыли в доме. Он болен. «Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву».
В пьесе «Вишневый сад» показана историческая смена социальных укладов: кончается период «вишневых садов», с элегической красотой уходящего усадебного быта, с поэзией воспоминаний о былой жизни. Владельцы вишневого сада нерешительны, не приспособлены к жизни, непрактичны и пассивны, у них тот же паралич воли, который Чехов усматривал и у прежних своих героев (см. выше), но теперь эти личные черты наполняются историческим смыслом: эти люди терпят крах, потому что ушло их время. Герои Чехова подчиняются велению истории больше, чем личным чувствам. Раневскую сменяет Лопахин, но она ни в чем не винит его, он же испытывает к ней искреннюю и сердечную привязанность. Петя Трофимов, торжествено возвещающий наступление новой жизни, произносящий страстные тирады против старой несправедливости, также нежно любит Раневскую и в ночь ее приезда приветствует ее с трогательной и робкой деликатностью: «Я только поклонюсь вам и тотчас же уйду». Но и эта атмосфера всеобщего расположения ничего изменить не может. Покидая свою усадьбу навсегда, Раневская и Гаев на минуту случайно остаются одни. «Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали».
В пьесе Чехова «век шествует путем своим железным». Наступает период Лопахина, вишневый сад трещит под его топором, хотя как личность Лопахин тоньше и человечнее, чем роль, навязанная ему историей. Он не может не радоваться тому, что стал хозяином усадьбы, где его отец был крепостным, и его радость естественна и понятна. В победе Лопахина чувствуется даже некоторая историческая справедливость. Вместе с тем общий колорит жизни, как и в других чеховских пьесах, останется прежним. Лопахиных, в свою очередь, сменят новые люди, и это будет следующий шаг истории, о котором с радостью говорит Петя Трофимов. Он сам не воплощает будущего, но чувствует и приветствует его приближение. Каким бы «облезлым барином» и недотепой Трофимов ни казался, душа его «полна неизъяснимых предчувствий», он восклицает: «Вся Россия — наш сад». Аня также понимает, что жить «как мама» больше нельзя, и поддерживает позицию Пети. Жизненные трагедии еще далеко не изжиты, но трагической неизменности жизни в последней пьесе Чехова уже нет. Общая картина мира изменилась. Русская жизнь, казалось бы, застывшая на века в своей фантастической искаженности, пришла в движение.
1. Тема прошлого, настоящего и будущего России.
Тема прошлого связана с образами Раневской, Гаева, Симеонова-Пищика, Фирса. Их отягощает наследие крепостничества, при котором они выросли и в условиях которого были воспитаны. Их паразитизм неизбывен, как и рабство Фирса, который не мыслит себе жизни без господ. Предложенный Петей Трофимовым (монолог Пети из 2 действия) путь искупления грехов прошлого — праведный труд — для них неприемлем, мало того, кажется абсурдным. Тема настоящего связана с образом Лопахна, в котором соседствуют два начала. С одной стороны, Лопахин — человек действия, неутомимый труженик; его идеал — сделать землю богатой и счастливой. С другой стороны, в нем нет духовного начала, его побеждает жажда наживы. Тема будущего связана с образами Ани, которая порывает со своим прошлым, и Пети, так называемого «демократического интеллигента». Оба они одержимы идеей творческого труда, хотя слабо себе представляют, в чем именно этот труд будет для них обоих заключаться.
2. Конфликт и особенности сценического действия.
К. С. Станиславский и В. Д. Немирович-Данченко отмечали необычность драматического конфликта и наличие в пьесе Чехова «подводных течений — интимно-лирических потоков, которые чувствуются за внешними бытовыми деталями».
По жанру пьесу «Вишневый сад» принято считать комедией, хотя сатирический пафос пьесы сильно ослаблен. Чехов продолжал традиции Островского (изображение в пьесах быта). Однако, как уже отмечалось, у Островского быт — фон, основа для собственно драматических событий. У Чехова события лишь внешне организуют сюжет. Драму переживает каждый герой — и Раневская, и Гаев, и Варя, и Шарлотта. При этом драма заключается не в утрате вишневого сада, а в безнадежной повседневности. Герои Чехова переживают конфликт «между данным и желанным» — между суетностью и мечтой об истинном назначении человека. В душах большинства героев этот конфликт не разрешается.
3. Значение «подводных течений».
Смысл отдельных реплик персонажей пьесы «Вишневый сад» на первый взгляд никак не связан с происходящими событиями. Зти реплики важны лишь в контексте понимания конфликта «между данным и желанным». (Раневская: «Я все жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом», «бильярдные» термины Гаева и т. д.).
4. Роль детали.
Деталь для Чехова является важнейшим изобразительным средством в передаче психологии героев пьесы, конфликта и пр.
а) Реплики героев, не помогающие в развитии сюжета, но иллюстрирующие разорванность сознания, отчужденность героев друг от друга, их не органичность с окружающим миром.
«Все сидят, задумались. Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный.
Любовь Андреевна. Зто что?
Лопахин. Не знаю. Где-нибудь далеко в шахтах сорвалась бадья. Но где-нибудь очень далеко.
Гаев. А может быть, птица какая-нибудь... Вроде цапли.
Трофимов. Или филин...
Любовь Андреевна (вздрагивает). Неприятно почему-то. (Пауза).
Фирс. Перед несчастьем то же было. И сова кричала, и самовар гудел безперечь.
Гаев. Перед каким несчастьем?
Фирс. Перед волей. (Пауза).
Любовь Андреевна. Знаете, друзья, пойдемте, уже вечереет. (Ане). У тебя на глазах слезы... Что ты, девочка? (Обнимает ее).
Аня. Это так, мама. Ничего».
б) Звуковые эффекты.
Звук лопнувшей струны («озвученная тоска»).
Стук топора, вырубающего вишневый сад.
в) Пейзаж.
«Любовь Андреевна (глядит в окно на сад). О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости). Весь, весь белый! О, сад мой! После темной, ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя... Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!
Гаев. Да. И сад продадут за долги, как это ни странно...
Любовь Андреевна. Посмотрите, покойная мама идет по саду... в белом платье! (Смеется от радости). Это она.
Гаев. Где?
Варя. Господь с вами, мамочка.
Любовь Андреевна. Никого нет. Мне показалось. Направо, на повороте к беседке, белое деревцо склонилось, похожее на женщину».
г) Обстановка.
Шкаф, к которому то Раневская, то Гаев обращают свои монологи.
д) Авторские ремарки.
Яша всегда говорит едва удерживаясь от смеха. Лопахин обращается к Варе всегда насмешливо.
е) Речевые характеристики героев.
Речь Епиходова изобилует словами-паразитами: «Собственно говоря, не касаясь других предметов, я должен выразиться о себе, между прочим, что судьба относится ко мне без сожаления, как буря к небольшому кораблю. Если, допустим, я ошибаюсь, тогда зачем же сегодня утром я просыпаюсь, к примеру сказать, гляжу, а у меня на груди страшной величины паук».
Речь Гаева насыщена бильярдными терминами («желтого в угол» и пр.).
5. Символы в пьесе.
В «Вишневом саде» многие образы героев несут на себе такую смысловую нагрузку, что вырастают до уровня символов.
Символом утраченной духовности является вырубаемый вишневый сад, символом бездарно разбазаренного богатства — проданное имение. Вина за гибель «сада» и «имения» лежит не только на гаевых, раневских и прочих персонажах, представляемых непосредственно в пьесе Чеховым. Они — лишь закономерный итог, плачевный результат всех поколений «крепостников», привыкших к праздности и жизни на чужой счет. Та жизнь, в которую погружены все персонажи и которая проходит безнадежно-фаталистическим фоном через всю пьесу, — неизбежный итог всего пути, пройденного их предками, пути рабства и духовной несвободы. Не случайно Петя Трофимов говорит именно об этом.
Пьеса символична сама по себе, так как судьба имения Раневской и ее вишневого сада — это аллегорическая судьба России.
Долги — это еще один важный символ у Чехова. Многие поколения гаевых и раневских жили в долг, не замечая того вырождения, которое претерпевают их души, а также тех опустошений, которые производят их бездушные действия вокруг, не видя той мертвечины, которую они несут в мир. Теперь настало время платить по счетам. Но стать «прекрасным садом», по мнению Чехова, Россия сможет лишь тогда, когда все долги будут уплачены, когда будет полностью искуплен грех векового рабства, грех всех фир- сов перед своей вечной, бессмертной душой.