«Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил». Два генерала, всю жизнь прослужившие в упраздненной за ненадобностью регистратуре, получающие теперь пенсию и живущие в Петербурге в Подьяческой улице, «но щучьему веленью» вдруг очутились на необитаемом острове. Проснувшись, они захотели позавтракать. На острове они увидели много плодов, дичи и рыбы, но не смогли достать этого и приготовить. От голода они не могли ни разговаривать, ни читать «Московских ведомостей», ни спать и даже стали кидаться друг на друга. Наконец одному из них пришло в голову, что надо бы найти мужика: «Ну, да, простого мужика... какие обыкновенно бывают мужики! Он бы нам сейчас булок бы подал, и рябчиков бы наловил и рыбы!» Они нашли мужика, строго приказали ему накормить их. Мужик нарвал им спелых яблок, а себе взял одно, кислое; «потом из собственных волос сделал силок и поймал рябчика»; испек картошки; и сам свил веревочку, которою генералы привязали мужика к дереву, «чтоб не убег». А когда соскучились генералы по своим квартирам с кухарками в Подьяческой улице, то мужик выстроил кораблик и доставил их прямо на Большую Подьяческую. Напившись кофею, наевшись сдобных булок, надев мундиры и получив в казначействе пенсии, генералы и о мужике не забыли — «выслали ему рюмку водки да пятак серебра».
«Дикий помещик». Глупый помещик имел всего вдоволь и был всем доволен, но об одном молил бога: «Господи!.. Одно только сердцу моему непереносно: очень уж много развелось в нашем царстве мужика!» Так как этот помещик был очень жесток к мужикам, то Господь над ними сжалился и унес их неизвестно куда. Помещик остался доволен — «теперь этого холопьего запаху нисколько не будет». Пригласил он к себе актера Садовского «с актерками». Те приехали, но узнав, что у помещика нет крестьян и некому подавать умываться, уехали от него. Позвал помещик к себе в гости четырех генералов-соседей, поиграли они в карты, и генералы захотели поесть, но помещик им ответил: «Ну, говядинки у меня про вас нет, господа генералы, потому что с тех пор, как меня Бог от мужика избавил, и печка на кухне стоит нетоплена!». Рассерженные генералы уехали от глупого помещика. Но помещик решил «оставаться твердым до конца» и «не взирать». Ему снится, что за его непреклонность его назначили министром... Но глупого помещика отругал капитан-исправник за то, что мужики пропали и некому теперь платить подати в казну, и на рынке нет ни мяса, ни хлеба. Тем временем в доме у помещика везде пыль, грязь, мыши, дорожки в саду репейником поросли, в кустах змеи, даже медведь к усадьбе приходил. Сам помещик одичал, оброс волосами, стал ходить на четвереньках, разучился разговаривать и стал жить среди диких зверей. Губернское начальство недовольно исчезновением с лица земли мужика: «кто теперь подати будет вносить? кто будет вино по кабакам пить? кто будет невинными занятиями заниматься?». Но тут крестьяне вернулись, и опять «запахло в том уезде мякиной и овчинами» и «на базаре появились и мука, и мясо, и живность всякая». Помещика поймали, вымыли, «он жив и доныне» и «тоскует по прежней своей жизни в лесах».
«Премудрый пискаръ». Опасаясь больших рыб, раков, уды и даже других пискарей, премудрый пискарь решил прожить жизнь в норе: «ибо лучше не есть, не питд», нежели с сытым желудком жизни лишиться». Дрожа в своей норе, прожил премудрый пискарь более ста лет. Не было у него ни семьи, ни друзей, «в карты не играет, вина не пьет, табаку не курит; за красными девушками не гоняется — только дрожит да одну думу думает: “Слава богу! кажется, жив!”». Перед смертью захотелось ему «гоголем по всей реке проплыться», но опять испугался, и умер, как жил, — дрожа. Даже никто его и премудрым не называет за то, что ему более ста лет удавалось сохранять свою жизнь, а говорят только: «Слыхали вы про остолопа, который не ест, не пьет, никого не видит, ни с кем хлеба-соли не водит, а все только распостылую свою жизнь бережет?».