После Пушкина и Лермонтова русская поэзия переживала заметный спад. Хотя и появились новые таланты — Плещеев, Майков, Полонский, Григорьев и др., все же поэтическое слово уже не имело прежнего авторитета и резонанса, особенно по сравнению с выдающимися достижениями прозы. Журналы почти перестали печатать стихи. В 50—60е годы XIX века в России сложилась так называемая «школа чистого искусства». На самом деле — это условное название ряда эстетических представлений и концепций, общий внешний признак которых — утверждение самоценности художественного творчества, независимости искусства от политики, общественных требований, воспитательных задач.
Поэты этого направления концентрировали свое внимание на категории прекрасного и философского в жизни и старались не затрагивать в своих произведениях «наболевшие» темы политики, социальных конфликтов и проч. Крупнейшими представителями «чистого искусства» были Ф.И. Тютчев и А.А. Фет.
Однако начавшийся общественный подъем захватывал и будоражил поэтов, общество ждало от поэзии активного участия в поисках новых форм и содержания, новых вдохновений для воплощения сложных переживаний личности. И вскоре поэзия вновь заговорила ярким и проникновенным языком, реагируя на новый подъем общественного движения. Возрождение мощного поэтического слова во многом обязано энергичному влиянию Тургенева и Некрасова.
Постепенно русская поэзия стала выходить на новые рубежи, художественно ярко и глубоко осмысливая современность. Не угасало в поэзии и народное начало, нашедшее отражение не только в поэзии Некрасова и авторов- демократов, но и в творчестве Тютчева, Фета, Ап. Григорьева, Полонского, А. К. Толстого, оставивших заметный след в русской поэзии XIX века.
Ф.И. Тютчев (1803—1873). Поэт Федор Иванович Тютчев творчески сложился в пушкинскую эпоху. Его стихи имели успех у широкого читателя. Однако после опубликования небольшой подборки стихотворений в «Современнике» за 1836 год Тютчев надолго умолк. И только в 50-е годы тютчевская поэзия вновь пришла к читателю благодаря усилиям Некрасова, который в статье о русской поэзии сказал веское слово о таланте Тютчева и опубликовал ряд его великолепных стихов. А через некоторое время в качестве приложения к «Современнику» был опубликован сборник стихов поэта.
Дарование Тютчева с особой силой сказалось в лирических и лирико-философских описаниях природы, любви, человека и его сущности. Тютчев всегда и во всем своем творчестве проявлял себя как поэт-философ, поэт-мыслитель: он весь во власти раздумий о мятущемся и страждущем человечестве, о мироздании. В стихотворении «Наш век» он пишет:
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует...
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет, обретши, ропщет и бунтует.
Особенностью лирики Тютчева является тождество между внешним и внутренним в природе и человеке. Поэт воспринимает природу целостно, как живой организм в вечном движении. В основе тютчевского романтизма лежит признание жизни как борьбы противоположных начал. Поэтому его привлекает природа в катастрофическом состоянии, борьба стихийных, светлых и темных сил.
Борьба вечного и преходящего понята Тютчевым как закон движения, универсальный для всех событий и явлений без исключения: исторических, природных, общественных, психологических.
У Тютчева даже, казалось бы, обычная путевая зарисовка вечернего пейзажа дает пищу для философских размышлений о многоликости и тайнах круговорота светлого и темного в природе. Например, в стихотворении «Песок сыпучий по колени...» сумерки первоначально воспринимаются вполне прозаически, — как момент обычный при смене дня на ночь, с сопутствующим этому моменту состоянием грусти и печали:
Мы едем — поздно — меркнет день,
И сосен, по дороге, тени
Уже в одну слилися тень.
Черней и чаще бор глубокий...
Какие грустные места!
И неожиданно заключительные строки обогащают пейзаж философским содержанием:
Ночь хмурая, как зверь стоокий,
Глядит из каждого куста!
Время (сменяемость дня и ночи) обретает новый смысл. Речь идет уже не просто об угасании этого дня и наступлении этой ночи, а о формах вечности, о всеобщем законе, о пугающем мире, о трагической встрече человека лицом к лицу с неведомым и непостижимым. И предчувствие этой встречи тревожит человека. На этом фоне восклицание «Какие грустные места!» осознается переломным психологическим моментом, грустным предчувствием роковых перемен.
В 60—70-е годы принципы тютчевской поэтики при всей их устойчивости все же дополнились новым качеством. Поэт всегда чувствовал себя неуютно в неудовлетворяющей его современности. Он — романтик — мечтал о яркой, интенсивной духовной жизни. Поэтому он пристально вглядывается в русскую действительность, стремится постичь ее сущность. Сочувствуя всей душой страданиям народа, с тревогой взирая на стихийные и непредсказуемые взлеты и спады в общественном движении России, Тютчев философски размышляет о своей прекрасной Родине:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Тема поэта и поэзии раскрывается Тютчевым специфически: поэт, по мнению автора, должен всегда быть в центре событий и только этой «сопричастностью» к великому может увековечить себя:
Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир
(«Цицерон»).
Идея быстротечности времени, рассуждения о жизни и смерти, о счастье человека являются доминирующими мотивами стихов Тютчева, подчеркивая глубину и многосторонность его поэзии:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.
И.С. Тургенев считал, что отношение к Тютчеву — показатель вкуса читателя, его способности воспринимать подлинно прекрасное.
А.А. Фет (1820—1892). Афанасий Афанасьевич Фет, по словам Л.Н. Толстого, проявил «лирическую дерзость, свойство великих поэтов». Он сумел открыть в духовном мире людей то, чего до него никто не подмечал.
Фет достиг совершенства в изображении едва уловимых переживаний человека, чувствующего свое единство с природой («Я пришел к тебе с приветом»).
В лирике Фета раскрывается духовный мир человека, глубоко и бесстрашно думающего о вечных вопросах бытия:
Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идет, и плачет, уходя.
Стихи поэта необычайно музыкальны, и на них многие крупнейшие русские композиторы написали великолепные романсы: «На заре ты ее не буди...» (А. Варламов), «Я тебе ничего не скажу...» (П. Чайковский) и др. Фет сказал о себе:
Я понял те слезы, я понял те муки,
Где слово немеет, где царствуют звуки.
Где слышишь не песни, а душу певца,
Где дух покидает ненужное тело,
Где внемлешь, что радость не знает предела,
Где веришь, что счастью не будет конца.
Фету чужд гражданский пафос, в своих суждениях он предстает как законченный индивидуалист, противник радикально-демократических идей. Но как художник он выразил ту правду душевных движений, ту жажду красоты и гармонии, которые во все времена были присущи мыслящим и тонко чувствующим людям и всегда высоко ими ценились.
Поэтически близка к А. Фету поэзия Аполлона Николаевича Майкова (1821 — 1897), который в оценках жизни ориентирован на античность.
В.Г. Белинский в статье «Стихотворения Аполлона Майкова» восхищался талантом поэта: «...Его поэзия всегда картина, блещущая всею истиною черт и красок природы». Некоторые стихотворения Майкова, по мнению Белинского, не уступают пушкинским. Но выбранный поэтом жанр, считал критик, не созвучен современности и далек от нее. В этой же статье была высказана надежда на то, что «в душе поэта совершится движение: прекрасная природа не будет более заслонять от его глаз явлений высшего мира — мира нравственного, мира судеб человека, народа и человечества». Сборник стихотворений Майкова «Очерки Рима» в известной мере оправдал предсказания великого критика.
Майков находит высокую поэзию в, казалось бы, привычных для глаз картинах. Каждый пейзаж поэта полон незамысловатой красоты и прелести.
Мне в душу повеяло жизнью и волей:
Вон — даль голубая видна...
Хочется в поле, в широкое поле,
Где шествуя, сыплет цветами весна!
В послепушкинской период, в середине XIX века русская поэзия пополнилась поэтическим опытом известного в ту пору поэта и критика Аполлона Александровича Григорьева.
Его лирический герой — горожанин, «мечты романтической натура», гибнущий в пошлом и корыстном окружении, которое вызывает в нем резкий протест. Неразрешимость внутреннего конфликта порождает настроение мрачного скептицизма и отчаяния.
А. Григорьев вводит в русскую поэзию надрывный цыганский романс, оттеняющий тоску человека, который разуверился в прекрасных иллюзиях и не находит счастья.
В последние десятилетия XIX века читатель с большим интересом знакомится с лирикой Якова Петровича Полонского (1819—1898) проникнутой подлинным гуманизмом. По своему социальному положению и психологическому облику он ощущал свое родство с разночинцами. Поэтому ему были созвучны мысли и чувства простого труженика, близки его заботы и проблемы. Так, в лирику Полонского входят крестьянки («Жницы»), бескрайние степные пространства («Дорога»), нищие, беглые каторжники, скромные девушки-разночинки. В старом доме с завешенным окном затворницей тоскует «чудо-девушка», мечтающая стать вольной птицей, но она не властна над собственной судьбой:
И тихо слезы капали —
И поцелуй звучал —
И ветер занавескою
Тревожно колыхал.
В отличие от Полонского, сознание которого пропитано духом и настроениями демократов-разночинцев, общественная позиция Алексея Константиновича Толстого (1817—1875) противоречива. В жизни он не видел гармонии, а лишь — косность, скуку, духовную пустоту. Отворачиваясь от грубой действительности, А.К. Толстой идеализировал Древнюю Русь времен Киева и Новгорода.
Главная тема поэта — природа и любовь. Современная Толстому действительность и государственное устройство не вызывали у него добрых чувств. Обращаясь к истории, поэт противопоставлял серую современность яркому и героическому прошлому, воспевая цельную личность, способную на яркие поступки. Он занимает особое место в литературной жизни России. Толстой не примыкал ни к какому лагерю.
Романтизация старины наложила отпечаток на пейзажную лирику Толстого. В природе он видит не только красоту, но и образ родины («Колокольчики мои...», «Дождя отшумевшего капли...»).
Поэт широко вводит в свои произведения фольклорные мотивы. Отличительная особенность поэзии А.К. Толстого — искренний, интимный тон, открытость лирического голоса, деликатность в изображении сокровенных уголков души человека.
На закате XIX века русская поэзия, переживая взлеты и спады, узнала и другие новые имена; сложившуюся в ней вековую художественную традицию молодая поэтическая поросль свято чтила и берегла, внося свой посильный вклад в русское словесное искусство.