Литература 11 класс (2012 год). Часть 2

Философия патриотизма К.Г. Паустовского и Л.М. Леонова

Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968), мастер новеллы, начавший свой творческий путь еще в 30-е годы, именно в 40— 50-е годы обрел значение ключевой фигуры литературного процесса, связывающей классический период русской прозы и современность. Константин Паустовский и в послевоенные годы писал рассказы в привычной для него манере: словно изнемогая под бременем своей отзывчивости, чуткости к поэтической прелести пейзажа, отдельного русского слова. Он почти по-левитановски понимал лиризм как переживание красоты, притягательной силы, заключенной в просторах полей, лесов, далей, открывающихся с берега Оки, Волги, Онежского озера. Он не просто соединял слово, краски, звуки, слышал музыку Чайковского и видел пейзаж Нестерова, Левитана, Пластова, когда писал свои пейзажи. Для него, автора «Повести о жизни» (1947— 1963), «Повести о лесах» (1948), природа — это пиршество красок, живой организм из трав, воздуха, солнечных лучей:

«У самой воды большими куртинами выглядывали из зарослей мяты невинные голубоглазые незабудки. А дальше, за свисающими петлями ежевики, цвела по откосу дикая рябинка с тугими желтыми соцветиями. Высокий красный клевер перемешивался с мышиным горошком и подмаренником, а надо всем этим тесно столпившимся содружеством цветов подымался исполинский чертополох. Он крепко стоял по пояс в траве и был похож на рыцаря в латах со стальными шипами на локтях и наколенниках.

Нагретый воздух над цветами «мрел», качался, и почти из каждой чашечки высовывалось полосатое брюшко шмеля, пчелы или осы. Как белые и лимонные листья, всегда вкось, летали бабочки».

Так писатель открывает читателю сферы, недоступные простому зрению, придает его взгляду силу увеличительного стекла, вызывает к жизни целую симфонию цветов в их взаимодействии. Он — певец чуда, состоявшегося в пейзаже, которое доступно всем. Читать такие новеллы Паустовского, как «Телеграмма», «Дождливый рассвет», «Кордон 273», «Ильинский омут», «Старый челн», его жизнеописания Чайковского, Андерсена, книгу о творчестве «Золотая роза», — подлинное наслаждение для глаза, для слуха, для сердца. В его художественных мирах гармонично слиты описание, чувство авторского восхищения прекрасным и тревожной заботы о природе. Все мировосприятие усилено пониманием законов совершенства в жизни природы.

*Роман «Русский лес» (1953) Леонида Леонова (1899-1994).

К 1953 году известнейший русский прозаик Леонид Максимович Леонов прошел большой и сложный творческий путь. Он родился в 1899 году в семье бывшего крепостного, поэта-суриковца Максима Леонова (его псевдоним — Максим Горемыка). Была такая поэтическая школа скромных поэтов из крестьян, вечно скорбивших о бедном деревенском люде, писавших в духе Некрасова и народных песен; имя свое школа получила от имени Ивана Захаровича Сурикова (1841—1880), автора текстов известных песен «Рябина» и «Степь да степь кругом». Ее секретарем одно время был даже С.А. Есенин.

Первые произведения молодого Леонида Леонова, воевавшего в Красной Армии, — это короткие повести и рассказы «Бурыга» (1922), «Петушихинский пролом» (1923), «Туатамур» (1924), «Конец мелкого человека» (1924) и сравнительно небольшой роман «Барсуки» (1924). Эта проза была весьма близка «орнаментальной» (мелодично-поэтической, украшенной, фигурной) прозе Б. Пильняка, А. Ремизова, А. Белого, Е. Замятина.

В годы Великой Отечественной войны Леонид Леонов создал пьесу «Нашествие» (1942), в которой был частично реализован замысел: показать вышедшего на свободу репрессированного человека, ставшего вопреки обидам самоотверженным защитником Родины.

Философия патриотизма — т.е. система взглядов на устойчивые вечные черты русского характера, на взаимосвязь прошлого и настоящего, на роль самой природы России («русского леса» зеленого друга и живого участника истории) в формировании человеческой души — в романе «Русский лес» утверждается в активнейшем споре главных героев.

Леонид Леонов исходил из мысли: в мире всегда есть люди, которые, не имея чувства Родины, считающие, что «где хорошо, там и Родина», не терпят этого высокого и бескорыстного чувства и в других. И не просто не терпят, а всячески высмеивают, очерняют, топчут это чувство. Спор ученого-лесовода Ивана Вихрова и его яростного недруга Грацианского, готового обесплодить, обескровить Россию, безжалостно сметая ее леса, опустошая ее недра во имя якобы укрепления могущества — главный сюжетный центр романа.

Конечно, время ограничило возможности писателя в развертывании этого конфликта, навязало некий производственный смысл всему спору. Вихров на протяжении всего романа требует восстановления лесов, разумного сбережения их, а не безответственных рубок. Грацианский обвиняет его на языке демагога 30-х годов: «Поясни нам, простым людям, с каких политических позиций призывал ты нас раздумывать перед каждым ударом топора? .. Сознайся, наконец, ради каких адских целей стремился ты ограничить советские рубки годовым приростом, другими словами — осиротить котлованы наших пятилеток?.. Скажи, чего тебе было затевать этот великий плач над дровяным поленом?»

Видимо, этот пласт споров сейчас, как наиболее публицистический, в наибольшей степени устарел. Хотя грацианские повторяются, оживают в новых ликах. Самая резкая грань философии патриотизма все же в другом: в постоянном возвращении Вихрова к лесному роднику, к защите этого «лесного сердца» Родины.

В романе одновременно звучат мысли и о лесосбережении и народосбережении. Вырубим леса, продадим в чужие руки землю... «Прозябнет землица без своей зеленой шубейки, и здоровьишко станет у нее шибко колебательное... И будет вам лето без тучек, иная зима без снегов. И как побьете до последнего деревца русские-то леса, тут и отправитесь, родимые, за хлебушком на чужую сторону», — говорит один из народных правдоискателей.

Потому и троекратные паломничества Вихрова в знакомый бор, к заветному роднику — это не поездки лесовода, а хождения великого патриота к святыне, сберегающей от смертельных «порубок» народ. К роднику пришел Вихров и после войны.

«Света прибавилось достаточно,- чтобы различить, как вздымался в своей норке хрустальный бугорок и сплетались струйки бессонной воды. Нет, Калинов родничок не жаловался, что потревожила война, не благодарил, что отстояли, а лишь воркотливо рассказывал о своих недавних злоключениях.

Оставалось напиться на весь остаток жизни той живой воды».

В 1963 году Л. Леонов завершит работу над трагической повестью «Evgenia Ivanovna» о судьбе русской эмигрантки, испытывающей ностальгическое притяжение к Родине, не сумевшей избавиться от него.

В последние годы жизни Леонид Леонов работа над завершением романа «Пирамида» (романа-наваждения в 3 частях), задуманного еще во время войны и выпущенного в 1994 году, перед самой кончиной писателя. По мысли Леонова, равновесие между силами Добра и Зла к концу ХХ века резко нарушилось: не в пользу Добра. Вероятно, в силу тревоги за будущее писатель еще более, чем ранее, запутал «лабиринт» сюжета в этом романе-наваждении.